— Тётя Тамара, твой тост!
Она взяла бокал, задержала взгляд на Владимире и медленно произнесла, разглядывая лица гостей:
— За новые этапы жизни. За то, что мы наконец учимся быть главными героями в собственных историях.
Гости восторженно зааплодировали.
Когда гости потихоньку расходились, в кухне уже пахло не пирогами, а вечерней усталостью и лёгким послевкусием счастья. Тамара села у раскрытого окна — ветер трогал штору, доносил редкие голоса соседей с улицы. Всё казалось неожиданно новым — даже родные стены были другими.
Владимир так и не ушёл сразу: стоял неловко в коридоре, будто надеялся, что Тамара кивнёт, пригласит пройти, скажет что-нибудь привычное — «поужинай», «прими таблетку», «не забудь про рубашки». Но слова не пришли. Не к чему возвращаться — всё уже переросло.
Он шагнул ближе, мучительно искал её взгляда:
— Тамара… я ведь не хотел тебя обидеть. Просто…
Она подняла глаза — спокойные, ровные:
— Володя, хватит. Я для себя решила.
— Подожди, — он растерянно улыбнулся, будто снова верить захотел. — Может, мы поговорим? Может, не всё потеряно, а?
Тамара встала. Подошла к нему, аккуратно поправила ему воротник — как прежде, но совсем по-другому.
— Я подала заявление о разводе.
Тон — как лёгкий багет: твёрдый, без лишней горечи и показной театральности.
— Ты здесь больше ничего не должен — и не ждёшь. Спасибо за тридцать лет. Теперь я хочу знать, что значит заботиться о себе.
Он молчал, потом вдруг отступил и словно увидел её впервые: спокойную, зрелую, чуть усталую, но гордую собой. Не того человека, который умел быть только тенью рядом с ним, а женщину, которая сделала шаг к себе.
— Мне жаль… — он хотел добавить что-то ещё, но махнул рукой и, не оглядываясь, ушёл.
Когда за ним закрылась дверь, Тамара присела за стол рядом с остывшими чашками. На стене переливался веселый коллаж: снимки с дочерью, с подругами, на даче — жизни, где она всегда была за кадром, а теперь была на первом плане.
В телефон — новые сообщения:
— «Мам, ты у меня герой!»
— «Тома, завтра идём на выставку, не отмажешься!»
— «Сестра, горжусь тобой!»
И вдруг Тамара почувствовала: сердце возвращается к ней самой. Не пустота, не унижение, а тихая гордость и легкость. Как в детстве, перед первым учебным годом — волнительно и радостно.
Она посмотрела на себя в отражении оконного стекла — и впервые за много лет улыбнулась не привычно, а с любовью. К себе.
Ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал— чтобы не пропустить самое интересное!
