Когда Мария попала в больницу с гипертоническим кризом, она думала, что пробудет там пару дней. Но всё затянулось. Сначала давление не сбивали, потом нашли подозрение на ишемию. Дальше — обследования, капельницы, дневники давления и туманный прогноз: «посмотрим». Мария была женщиной основательной. Всю жизнь отработала инженером, вдовой стала рано, вырастила дочь одна. Квартиру — двушку на юго-западе Москвы — купила с материнским капиталом и бесконечными подработками. Именно в этой квартире её дочь Даша сделала первые шаги, сюда привела своего жениха, сюда приезжала с внучкой в первые месяцы после родов.
И именно эта квартира вдруг оказалась лишней.
Когда Даша впервые заикнулась о продаже, Мария подумала, что ослышалась.
— Мам, ну ты ведь теперь одна. Зачем тебе две комнаты? Мы с Ильёй хотим взять ипотеку поближе к центру, чтобы Лиза могла ходить в нормальный садик.
— Это моя квартира, Даша, — устало ответила Мария. — Я же не умерла.
— Да никто тебя хоронить не собирается! Просто это практично. Мы всё оформим, ты получишь часть, и тебе же проще будет — переедешь, например, в область, воздух чище…
Она не дослушала. Просто положила трубку.
Но на следующий день в больнице появился нотариус.
С печатями. С доверенностью. С бумагами.
— Ваша дочь сказала, что вы согласны. Осталось только подписать.
Мария почувствовала, как в груди что-то холодеет.
— Покиньте мою палату, — с трудом выговорила она. — Я ничего не подписывала.
Нотариус развёл руками и ушёл.
После выписки она вернулась в свою квартиру и сразу заметила: часть посуды пропала. На стене вместо её пейзажа висел какой-то абстрактный постер. В ванной лежала мужская бритва. В шкафу — другое постельное бельё.
— Мы просто хотели тебе сделать сюрприз, — объяснила Даша. — Пока ты болела, мы немного освежили интерьер. Ну и… пока тебя не было, мы пожили здесь. Так удобнее было с Лизой. Надеялись, ты не будешь против.
— Ну… временно. Пока ты лежала. Мам, не начинай. Мы просто хотели как лучше.
— Как лучше для кого? — тихо спросила Мария. — Для меня?
Первые недели Мария почти не выходила из комнаты. Внука оставляли ей — чтобы «было веселее», но на деле она просто стала бесплатной няней. В холодильнике — продукты, которые она не ест. Кофе больше не варили, пили растворимый. По вечерам слышала, как Илья обсуждает с кем-то ипотеку.
