Они долго обсуждали это дома. Взвешивали все за и против.
— Решать тебе, — сказал Павел. — Это твоё тело, твоё здоровье.
Анна колебалась. С одной стороны, возможность стать матерью манила. С другой — было страшно.
— А если не получится? — спросила она мужа. — Если операцию сделаем, а детей всё равно не будет?
— Значит, не будет, — он пожал плечами. — Зато мы хотя бы попытались.
В декабре Анна легла в больницу. Операция прошла успешно. Пока она восстанавливалась, Тамара Сергеевна каким-то образом узнала о случившемся и примчалась в больницу.
— Анечка! — она ворвалась в палату с пакетом фруктов. — Как же так? Почему не сказали? Я бы помогла!
Анна лежала, разглядывая потолок, и думала о том, как странно устроена жизнь. Стоило ей решиться на операцию ради себя, а не ради чужих ожиданий, как свекровь вдруг стала называть её «Анечкой».
— Спасибо, Тамара Сергеевна, — сказала она спокойно. — Но мы справляемся.
— Да какое там справляетесь! — свекровь суетилась вокруг кровати. — Вот, я тебе бульончику принесу завтра. И пирожков. Тебе же силы нужны!
Анна слабо улыбнулась. Может, Ольга права? Может, свекровь просто боится одиночества?
Новый год они встречали дома. Анна ещё не до конца оправилась после операции, да и настроения куда-то ходить не было. Тамара Сергеевна звонила в одиннадцать, поздравляла, звала на первое января. Они вежливо отказались.
В январе Анна вернулась к работе. Жизнь постепенно входила в привычное русло, только теперь они с Павлом старались больше времени проводить вдвоём. Ходили в театр, в кино, гуляли по вечернему городу.
А потом случилось то, чего никто не ожидал.
В один из дней Тамара Сергеевна позвонила сыну в неурочное время.
— Паша, — голос дрожал, — ты можешь приехать? Срочно.
— Приезжай, сынок. Один.
Павел вернулся через три часа. Лицо осунувшееся, будто постарел за один вечер.
— Что там? — встревожилась Анна.
Он тяжело опустился в кресло: — Отец объявился.
— Как — отец? — она растерялась. — Ты же говорил, он умер!
— Я так думал. Мама всегда говорила, что он погиб в аварии, когда мне было пять… — он провёл рукой по лицу. — А сегодня он пришёл к ней. Живой и здоровый.
Анна присела рядом: — И что он хотел?
— Прощения просил. Рассказал, как всё было на самом деле, — Павел горько усмехнулся. — Оказывается, мама его сама выгнала. Он хотел уйти к другой женщине, а она сказала — либо семья, либо любовница. Он выбрал любовь. А мама… мама сказала нам с Костей, что он погиб. Наверное, думала, так будет легче.
Анна молчала, переваривая услышанное.
— Знаешь, что самое страшное? — продолжил Павел. — Он сказал, что мама пыталась удержать его беременностью. Костя — это попытка спасти брак. Только не вышло.
Они долго сидели молча. Потом Анна тихо сказала: — Теперь понятно, почему она так давит на нас с детьми. Боится, что история повторится.
— Да… — Павел притянул жену к себе. — Только я не он. И никуда от тебя не уйду. Ни с детьми, ни без детей.
Прошло полгода. Они больше не ходили на воскресные обеды — Тамара Сергеевна сама приезжала к ним, теперь уже без нравоучений и намёков. А однажды, за чашкой чая, вдруг сказала:
— Простите меня, если сможете. Я ведь как лучше хотела. Думала, внуки спасут от одиночества. А получается, чуть не разрушила вашу семью своими руками.
Анна посмотрела на свекровь — постаревшую, осунувшуюся — и неожиданно для себя накрыла её руку своей: — Всё хорошо, Тамара Сергеевна. Мы понимаем.
Той весной Анна не забеременела. И следующей тоже. Но это уже не имело значения. Они поняли главное: семья — это не штамп в паспорте и не наличие детей. Семья — это когда ты точно знаешь, что тебя любят просто за то, что ты есть.
