После ужина Кира закрылась в своей комнате. Откинулась на кровать, уставилась в потолок. Может, позвонить матери? Сказать, что заболела? Нет, нельзя. Только хуже будет.
Телефон тихо звякнул — пришло сообщение. От Марины, подруги Татьяны: «Кирочка, солнышко! Как дела? Давно тебя не видела!»
Кира поморщилась. Терпеть не могла эту приторную фальшь. Марина была такой же, как Татьяна — холодной, расчетливой. Только лучше умела притворяться.
Решила не отвечать. Пусть думают что хотят.
В дверь тихонько постучали.
— Можно? — отец заглянул в комнату. — Ты не спишь?
Он присел на край кровати, помолчал немного.
— Знаешь, я тут подумал… Может, отменить эту встречу? Поедем завтра все вместе?
— Не надо, пап, — заставила себя улыбнуться Кира. — Татьяна права — у тебя важные переговоры. А мы с ней… погуляем.
— Точно? — он внимательно посмотрел на дочь. — Мне кажется, что-то не так. Вы… ладите?
— Все нормально, — соврала Кира. — Правда. Иди, отдыхай.
Он ещё немного посидел, явно хотел что-то спросить. Потом тяжело вздохнул, поцеловал её в лоб:
— Спокойной ночи, малыш.
— Спокойной ночи, пап.
Утро выдалось действительно солнечным. Они выехали рано — Татьяна настояла, чтобы успеть занять хорошее место для пикника.
— Вот увидишь, тебе понравится, — щебетала она, пока они ехали по пустому шоссе. — Там такая красота! И речка рядом, и лес…
Кира кивала, глядя в окно. Что-то подсказывало — ничем хорошим эта поездка не закончится.
Они свернули с трассы на грунтовку, проехали ещё минут двадцать. Наконец Татьяна остановила машину на небольшой поляне у реки.
— Приехали! Давай, помоги мне с сумками.
Место и правда было красивое. Высокие сосны, прозрачная вода, птицы поют… Кира даже немного расслабилась, расстилая плед на траве.
— Держи, — Татьяна протянула ей стакан с соком. — Только осторожно, не разлей.
Кира сделала глоток. Сок был странный на вкус — слишком сладкий.
— Апельсиновый, — пожала плечами Татьяна. — Не нравится?
— Нет, просто… — в глазах вдруг потемнело. Голова закружилась так сильно, что Кира пошатнулась.
— Что с тобой? — голос Татьяны доносился словно издалека. — Тебе плохо?
Кира попыталась встать, но ноги не слушались. Перед глазами все плыло.
— Тише, тише, — Татьяна подхватила её, не давая упасть. — Просто поспи немного. Всё будет хорошо.
Она что-то подмешала в сок. Надо… надо позвонить папе…
Телефон выскользнул из ослабевших пальцев. Последнее, что увидела Кира — как Татьяна поднимает его с травы.
А потом наступила темнота.
Очнулась она от холода. Лежала на какой-то жесткой поверхности, в полной темноте. Голова раскалывалась.
— Эй! — попыталась крикнуть, но получился только хриплый шепот. — Кто-нибудь!
Пошарила руками вокруг — холодный бетон, шершавые стены. Подвал? Где она?
— Не старайся, — раздался голос Татьяны. — Тебя никто не услышит.
Щелкнул выключатель. Тусклая лампочка осветила небольшое помещение — действительно подвал, с земляным полом и низким потолком.
Татьяна стояла у лестницы, спокойно глядя на падчерицу.
— Зачем? — прошептала Кира.
— Ты правда не понимаешь? — Татьяна присела на ступеньку. — Ты мешаешь. Вечно мешаешь. Своими капризами, своими страданиями… «Папа то, папа это»… А он носится с тобой, как с писаной торбой. Деньги тратит, время…
— А я его жена! — впервые в голосе Татьяны прорвалась ярость. — Я имею право на нормальную жизнь! Без истерик твоей мамаши, без твоих вечных обид…
Она достала телефон — телефон Киры:
— Сейчас ты напишешь маме. Что соскучилась, что хочешь к ней. Что папа тебя обидел.
— Будешь, — Татьяна улыбнулась. — Или останешься здесь. Навсегда.
— Папа будет искать…
— Конечно, будет. Но не здесь. Знаешь, что я скажу? Что ты поссорилась со мной и убежала. А потом пришло сообщение — ты у мамы. Он поверит. Он всегда мне верит.
Кира сжалась в комок. В голове немного прояснилось, но все тело было каким-то ватным.
— Что ты мне подсыпала?
— Неважно. Главное — следов не останется. Ну что, будешь писать?
Татьяна пожала плечами:
— Как хочешь. Посидишь тут, подумаешь. Я вернусь вечером.
Она поднялась по лестнице. Хлопнула тяжелая дверь, лязгнул замок.
Первый час она кричала и стучала в дверь. Потом охрипла.
Второй час пыталась найти другой выход. Но маленькое окошко под потолком было забрано решеткой.
Третий час просто сидела, обхватив колени руками, и тихо плакала.
А потом начала думать.
