— А мне плевать, что ты думаешь! — Андрей грохнул кулаком по столу. — Это моё по закону!
Марина вздрогнула, но взгляда не отвела. Брат изменился за эти годы — располнел, поседел на висках, но замашки остались прежними. Всегда считал, что ему все должны.
— Мама сделала свой выбор, — она говорила тихо, но твёрдо. — И ты прекрасно знаешь почему.
За окном моросил октябрьский дождь. Старая квартира хранила запахи маминых духов и лекарств. Всего неделя прошла после похорон, а брат уже примчался делить наследство.
Как же это больно — видеть жадный блеск в глазах родного человека. Того, кто годами не появлялся в этом доме, не интересовался здоровьем матери, не звонил даже по праздникам.
— Какой выбор? — Андрей нервно ходил по кухне. — Она была не в себе последний год! Ты ей голову заморочила, пока я работал!
— Работал? — Марина горько усмехнулась. — Ты просто сбежал. Как всегда.
Сорок восемь лет, а всё тот же избалованный мальчик, которому всё позволяли.
Тамара Петровна, соседка с первого этажа, всегда говорила: «Андрюшу родители испортили. Всё ему, всё ему, а он возьми да и вырасти эгоистом». Была права старая учительница. Как всегда.
— Я бизнес поднимал! — взорвался Андрей. — Думаешь, легко с нуля начинать? А вы с матерью только денег требовали!
— Мы ничего не требовали, — покачала головой Марина. — Это ты забыл, как она продала свои украшения, чтобы тебе с первым кредитом помочь. И машину тоже для тебя взяла в кредит. А когда у тебя проблемы начались — молчала, переживала…
Перед глазами встала мама — осунувшаяся, постаревшая раньше времени. Как она плакала по ночам, когда думала, что дочь не слышит. Как перечитывала старые письма от Андрея, ещё студенческие, где он клялся в любви и обещал заботиться о ней.
— Я бы всё вернул! — Андрей упал на табуретку. — Вот сейчас дела наладятся…
— Уже пятнадцать лет наладятся, — Марина отвернулась к окну. — Мама ждала, верила. А ты даже на день рождения не приезжал.
За окном серое небо сливалось с серыми крышами. Типичная тверская осень — промозглая, тоскливая. Как тоскливо было маме все эти годы без сына.
— У меня работа! Командировки! Ты же журналист, должна понимать…
— Я всё понимаю, — Марина достала из сумки папку. — Вот, возьми. Это копия завещания. Можешь оспаривать, если хочешь. Только учти — там все законно. Юля проверила.
Юля, её школьная подруга, а теперь известный адвокат, внимательно изучила каждую строчку. «Всё чисто, — сказала она. — Людмила Сергеевна всё правильно оформила. Квартира твоя».
— Значит, правда? — Андрей побледнел. — Всё тебе оставила?
— Не всё. Дачу тебе завещала. Ту, что дед построил.
— Дачу? — он скривился. — Эти шесть соток с развалюхой? Да она и пяти тысяч не стоит!
— Зато квартира в центре, да? — Марина встала. — Её можно продать. Выгодно. Об этом думаешь?
Брат молчал. За стеной тикали старые часы — мамина гордость, антикварные, начала прошлого века. Она берегла их, протирала каждую неделю. «Это память, — говорила. — От бабушки осталась».
— Ты же понимаешь, что у меня проблемы, — Андрей сменил тон на просительный. — Кредиторы наседают. Если не расплачусь — всё потеряю.
— А я тут при чём? — устало спросила Марина. — Это твои проблемы. Ты взрослый человек.
— Ты моя сестра! — он повысил голос. — Родная кровь! Как ты можешь…
