— Ну или собирай вещи, — пожала плечами свекровь.
— Ты… — Алина сжала документ в кулаке. — Ты действительно это одобряешь?
— Я… — он посмотрел на мать, потом на жену. — Мне нужно подумать.
— Подумать? — Алина медленно разжала пальцы. Бумага упала на пол. — Ты уже всё решил.
Она повернулась и вышла в коридор. За спиной раздались шаги — Максим догнал её, схватил за руку.
— Зачем? — Алина вырвалась. — Чтобы услышать, как ты ещё раз выбираешь её?
— А я твоя жена! — её голос сорвался. — Или уже нет?
— Всё понятно, — Алина глубоко вдохнула. — Я ухожу.
— Это тебя больше не касается.
Людмила Петровна стояла в дверях спальни, скрестив руки.
— Не забудь паспорт, — сказала она. — Для выписки.
Алина взяла чемодан и вышла в подъезд. Дверь захлопнулась за её спиной.
На улице лил дождь. Вода затекала за воротник, но Алина не ускоряла шаг.
«Стертая из кадастра. Стертая из жизни.»
В кармане зазвонил телефон. Максим. Она выключила звук.
Теперь у неё оставался только один путь — вперёд. Без него.
Зал суда №14 напоминал больничный морг – холодные стены, запах пыли и формальности. Алина сидела на жесткой скамье, сжимая в руках папку с документами. Через проход, за другим столом, расположились Максим и Людмила Петровна. Свекровь щелкала длинными ногтями по крышке телефона, бросая на неё победные взгляды.
— Дело № 3-4782 по иску Алины Сергеевой к Максиму Волкову о восстановлении права пользования жилым помещением, — монотонно объявил судья, поправляя очки.
Алина глубоко вдохнула.
— Истец, изложите вашу позицию.
Она встала, чувствуя, как дрожат колени.
— Я была вынуждена покинуть квартиру из-за систематического давления…
— Какое ещё давление! — фыркнула Людмила Петровна.
— Ответчик, соблюдайте порядок! — судья ударил молотком.
— Прошу прощения, ваша честь, — Максим потянул мать за рукав.
— Меня вынудили уйти, угрожая выселением. При этом я остаюсь зарегистрированной в этой квартире, но фактически лишена возможности там проживать.
— Враньё! — не выдержала свекровь. — Она сама собрала вещи и ушла!
— Людмила Петровна, ещё одно слово без разрешения – и я удалю вас из зала, — предупредил судья.
— Ответчик, ваше слово, — судья посмотрел на Максима.
Тот медленно поднялся.
— Я… Мы не выгоняли Алину. Она сама приняла решение уйти.
— Под давлением, — твёрдо сказала Алина.
— Какое давление? — Максим развёл руками. — Мы просто обсудили…
— Обсудили? — голос Алины дрогнул. — Ты стоял и молчал, когда твоя мать при мне собирала мой чемодан!
— Потому что ты не хотела идти на компромисс!
— Компромисс? — Алина достала из папки смятый листок. — Вот ваш «компромисс». Добровольный отказ от жилплощади.
Судья взял документ, пробежался глазами.
— Это ваша подпись, господин Волков?
— Нет! То есть да, но…
— Но что? — Алина смотрела на него, и впервые за всё время в её глазах не было ни злости, ни обиды – только усталость.
— Я не хотел, чтобы ты уходила…
— Врешь, — тихо сказала она.
Людмила Петровна не выдержала:
— Ваша честь! Она просто мстит! У неё же есть где жить – у неё там эта… подруга!
— Какая подруга? — Алина обернулась к ней.
— Ну та, к которой ты сбежала!
— Я ночевала в хостеле, Людмила Петровна. За 900 рублей в сутки. Потому что мне некуда было идти.
В зале повисла тяжёлая тишина.
— Максим… — Алина вдруг обратилась напрямую к мужу, игнорируя судью. — Скажи честно. Ты действительно хочешь, чтобы у меня не было крыши над головой?
— Просто скажи да или нет.
— Всё понятно, — Алина повернулась к судье. — Ваша честь, я больше не жена этого человека. Я просто та, кого они со свекровью решили стереть из кадастра.
Решение суда оглашали через неделю.
