Алина стояла на кухне, быстро нарезая овощи для салата. Через тонкую стену доносился голос свекрови – Людмила Петровна что-то говорила Максиму, её интонация была язвительной, будто она не просто разговаривала, а вонзала в каждое слово иголки.
— Опять она воду попусту льёт! – раздалось из гостиной. – Слышишь, Максим? У нас не курорт, чтобы часами мыть одну тарелку!
Алина стиснула зубы. Она не мыла тарелки – она готовила ужин. Но поправить свекровь означало спровоцировать скандал.
Максим вошёл на кухню, потёр виски.
— Мама говорит, ты опять кран не закрыла.
— Я не кран открыла, я овощи мою, – тихо ответила Алина.
— Ну, просто… будь аккуратнее, ладно? – Он потрепал её по плечу, но в его глазах читалось раздражение.
Алина вздохнула. Раньше он никогда не говорил с ней таким тоном.
Людмила Петровна переехала к ним месяц назад – «временно», пока делала ремонт в своей квартире. Но с первых же дней она вела себя так, будто это её дом, а Алина – назойливая гостья.
— Максим, посмотри, – свекровь подняла со стола салфетку. – Это что за пятно? Твоя жена даже скатерть испачкать умудрилась!
— Мам, ну что ты придираешься…
— Я не придираюсь! – голос Людмилы Петровны зазвенел, как разбитое стекло. – Я просто хочу, чтобы в моём доме был порядок!
Алина замерла у плиты. «В её доме?»
— Ты слышала, Алина? – свекровь повернулась к ней. – Это мой дом. Я его покупала, я в него вкладывалась. А ты здесь просто так живёшь.
— Мама, хватит, – Максим нахмурился, но голос его звучал скорее устало, чем сердито.
— Что «хватит»? – Людмила Петровна фыркнула. – Пусть знает, кому должна быть благодарна.
Алина молча поставила тарелку с салатом на стол.
— Ой, что это? – свекровь скривилась. – Опять твой пресный салат? Даже заправки нормальной не положила…
— Мам, ну вкусно же, – Максим попробовал, но Алина видела – он ел просто из вежливости.
— Вкусно… – Людмила Петровна закатила глаза. – Ну конечно, сынок, раз ты так говоришь…
Алина сжала кулаки под столом.
Вечером, когда свекровь ушла в свою комнату, Алина наконец решилась заговорить.
— Макс, я больше так не могу.
— Что опять? – он оторвался от телефона.
— Твоя мать… Она постоянно меня унижает. Ты слышал, что она сегодня сказала?
— Она просто вредная, – Максим пожал плечами. – Не обращай внимания.
— Я не могу не обращать внимания, когда она каждый день напоминает, что я здесь лишняя!
— Алина, хватит драмы, – он резко отложил телефон. – Мама скоро уедет, потерпи немного.
Алина отвернулась. В этом доме она больше не чувствовала себя женой. Она была чужой.
И самое страшное – её муж этого даже не замечал.
Алина проснулась от громкого стука в дверь. Часы показывали половину седьмого утра.
— Кто это? — прошептала она, натягивая халат.
Максим ворочался рядом, делая вид, что не слышит.
Стук повторился — настойчивый, требовательный.
Алина открыла дверь. На пороге стояла Людмила Петровна в пальто, с папкой в руках.
— Ты что, спишь?! — свекровь вошла, не дожидаясь приглашения. — Уже скоро восемь, а ты даже завтрак не приготовила!
— Мама, ещё только шесть тридцать… — Алина попыталась сдержать раздражение.
— В моё время женщины вставали в пять! — Людмила Петровна швырнула папку на кухонный стол. — Максим! Вставай, нам нужно поговорить!
Максим нехотя поднялся с кровати, потёр глаза.
— Мам, что случилось?
— Случилось то, что я больше не могу жить в этом свинарнике! — свекровь резко открыла холодильник. — Пустые полки! Ни мяса, ни молока! Ты, Алина, вообще следишь за хозяйством?
