Андрей тяжело вздохнул. Вид у него был обреченный. Но, не желая раздувать скандал при дочке, он встал и пошел заводить машину.
— Марина, мы поедем. Я отвезу маму домой, — бросил он на ходу.
— Как скажешь, — спокойно ответила Марина, не оборачиваясь.
По дороге Зинаида Петровна будто обрела второе дыхание. Начала с жалоб:
— Я не могу понять, за что она меня так ненавидит? Я ведь стараюсь… Я, может, единственная, кто переживает за вашу семью.
А потом перешла к оскорблениям:
— Твоя жена — ужасна хамка. У нее одна цель — изолировать тебя от семьи, подмять под себя. Я же все вижу! С ней даже поговорить невозможно.
Андрей сначала молчал. Но чем дольше слушал, тем сильнее сжимал руль. Он понимал, что мать перегибает. Но в нем боролось все сразу: чувство вины, раздражение, усталость, чувство вины и слабость.
Когда вернулся на дачу — уже стемнело. Алиса с Мариной смотрели детский фильм в прохладной комнате, прижавшись друг к другу.
Андрей встал у дверного проема:
— Марина, нам надо поговорить.
Она посмотрела на него в упор:
— Про торт? Или про чай?
— Про твое поведение, — сухо сказал он. — Ты могла быть сдержаннее. Это все-таки моя мать.
Марина медленно поднялась с дивана. Они отошли на кухню и закрыли дверь.
— Сдержаннее? Я не закатила скандал и не выгнала твою мать. Просто держала дистанцию. А ты… ты бы мог предупредить меня о том, что она приедет.
— Я и не заканчивала. Но если ты еще хоть раз привезешь ее без предупреждения на дачу, то мы с Алисой уедем. Навсегда, — сказала она спокойно, и в этом спокойствии было куда больше решимости.
В ту ночь Марина спала в гостевой комнате. Она выключила телефон, расправила тонкое покрывало и уснула почти мгновенно, с ощущением, будто сделала все правильно.
А вот Андрей долго не мог уснуть. Он ворочался с боку на бок, глядя в потолок. В голове крутились обрывки слов матери, интонации и упреки. Он понимал, что Марина права. Он знал это уже давно. Знал, что мать перегибает. Что ее поведение отравляет воздух в семье, разрушает настроение и забивает клин в отношения между ним и женой.
Но при этом — ничего не мог поделать. Мать всегда была властной, требовательной и громкой. А он… он с детства привык соглашаться с ее мнением. Так проще.
Утром Марина повела Алису на прогулку к пруду. Воздух был свежий, как будто сама природа решила подарить им этот день. Андрей проснулся в пустой комнате. Он прошелся по дому, выглянул на террасу, сел и просто смотрел на свой участок и думал, много думал.
С тех пор он выбрал новую стратегию. Когда Зинаида Петровна в следующий раз попросилась на дачу, он сослался на дела. В другой раз — на сломанную машину. Потом — на запланированный ремонт. Ему это не нравилось, но Марина была непоколебима, и спорить с ней он больше не хотел.
Марине же было безразлично, как именно Андрей решит вопрос с матерью. Она не задавала вопросов и ничего не уточняла. Для нее все уже решилось: никакой свекрови на даче. Никогда.
Зинаида Петровна злилась. Она сжимала губы, закатывала глаза, жаловалась подругам. Она звонила сыну и «невзначай» напоминала о том, каким раньше он был милым мальчиком до того, как женился. Она пыталась, пробовала, жаловалась, но все было тщетно.
Марина и Андрей были крепкой супружеской парой. И Алиса, которая обожала свою маму, была связующим звеном между родителями. А Зинаида Петровна — вне этой крепкой связки. Она это чувствовала и понимала. И от этого свекровь злилась еще больше, но все равно не теряла надежды.
Она была матерью. И была уверена: рано или поздно все вернется на круги своя.
Спасибо за интерес к моим историям!
Благодарю за комментарии, репосты и подписку! Всех благ!
Вам также может понравиться:
