Людмила возвращалась с работы домой, в руках тяжелая сумка с продуктами. У подьезда на лавочке сидел её муж, Игорь. Не успела Людмила подойти поближе, как Игорь внезапно подскочил и закричал на весь двор:
— Слушай сюда, Людка! У меня теперь денег навалом, поэтому я себе жену подходящую буду искать! — Его голос гремел, отражаясь от бетонных стен пятиэтажки.
Людмила замерла. Сумка чуть не выскользнула из рук, но она крепче сжала ручки. Соседи, возвращавшиеся с работы, замедляли шаг, косясь на них. Она чувствовала их взгляды, как уколы. Игорь, не замечая ничего вокруг, продолжал:
— Надоело мне это всё! Твои упрёки, твоя вечная кислота! Я теперь человек при деньгах, понял? Мне такая, как ты, не нужна!
Она молчала. Не потому, что не знала, что сказать, а потому, что в горле застрял ком. Двадцать лет брака, двое детей, общая ипотека на двушку, а он вот так, на весь двор, объявляет, что она ему не подходит. Людмила медленно повернулась и пошла к подъезду. Её шаги были тяжёлыми, будто асфальт прилипал к подошвам.
— Куда пошла? Разговор не закончен! — крикнул Игорь ей вслед, но она уже скрылась за дверью.
В подъезде привычно пахло сыростью. Людмила поднялась на третий этаж, ключ в замке повернулся со знакомым скрипом. В квартире было тихо — дети, Маша и Дима, ещё не вернулись с кружков. Она поставила сумку на пол в прихожей и прислонилась к стене. Сердце колотилось так, будто хотело вырваться наружу.
Игорь не всегда был таким. Людмила вспоминала, как двадцать лет назад он, молодой инженер, приносил ей цветы, украденные с клумбы у заводской проходной. Тогда он смеялся, что это его способ экономить на свиданиях. (продолжение в статье)
Флешка выпала из кармана его джинсов, когда я складывала одежду для стирки – крохотная, с карабином в виде серебряной камеры.
Привычный жест – подобрать, положить на тумбочку.
Но что-то – наитие, женское чутье, сработавший детектор неприятностей – заставило меня воткнуть ее в ноутбук.
Всегда знаешь, когда за дверью прячется чудовище, но почему-то все равно ее открываешь
Снимки открывались один за другим – бесстыдные, откровенные, невыносимо красивые.
Артистичная игра света на изгибах тела, нежность каждого кадра, выверенность каждой позы.
И это тело...
Тысячи мурашек пробежали по моей спине – я бы узнала эту родинку на плече даже в полной темноте, даже во сне, даже в гробу.
Вика. МОЯ Вика. МОЯ подруга...
Входная дверь хлопнула, разрезав тишину квартиры на "до" и "после".
– Мариш, ты дома? – голос Артема, такой знакомый, отозвался болью где-то под ребрами.
Я не закрыла ноутбук. Пусть видит. Пусть знает, что я знаю.
– Что ты делаешь? – он застыл в дверном проеме, как кролик перед удавом. Его глаза метнулись от моего лица к экрану и обратно.
– Любуюсь твоим творчеством, – слова выходили из меня осколками стекла. – Когда ты успел стать таким талантливым? С чужими женами у тебя явно получается лучше, чем со своей.
Артем сделал шаг вперед, но остановился, наткнувшись на мой взгляд.
– Это не то, что ты думаешь... – начал он и осекся, понимая всю нелепость фразы.
– А что это? Учебное пособие по анатомии? – я захлопнула ноутбук с такой силой, что чуть не сломала экран. – Или, может, новый фотопроект для свадебного портфолио? "Как я сплю с лучшей подругой своей жены"? Отличное название, не правда ли?
Воздух между нами загустел настолько, что его можно было резать ножом и намазывать на хлеб
– Марина, послушай...
– Нет, это ты послушай! – я вскочила с кресла, чувствуя, как внутри поднимается волна, которую уже не остановить. – Шесть лет брака, Артем! Шесть лет ты снимал меня для семейного альбома как... как мебель! "Повернись так, подними подбородок, улыбнись". А ее... ее ты фотографировал как... как...
Слова застряли у меня в горле. На одном из снимков Вика смотрела в объектив с таким обожанием, которое невозможно было сыграть.
– Как любимую женщину, – закончил он тихо.
Тишина между нами стала осязаемой. Я смотрела на человека, с которым прожила шесть лет, и не узнавала его.
В глубине его глаз мелькало что-то совершенно новое – не страх разоблачения, не стыд, не вина.
А сожаление о том, что я увидела нечто, не предназначенное для моих глаз. Будто я подглядела за таинством, нарушила границу искусства.
– Когда это началось? – мой голос звучал удивительно спокойно.
– Два года назад. На твоем дне рождения.
– На моем дне рождения?! – это было как удар под дых. – То есть, пока я задувала свечи и загадывала желание о нашем счастье, вы уже...
– Нет. Тогда я просто увидел ее... иначе.
Он сделал еще один шаг ко мне, но я выставила руку, останавливая его.
– Не подходи. Я хочу знать всё. Абсолютно всё.
– Это всё мой доклад виноват, – Артем сидел на краю кровати, комкая в руках футболку с логотипом своей фотостудии. – Помнишь тот симпозиум в Питере? Ну, когда я выступал с презентацией о современном свадебном фото?
Конечно, я помнила. Тот доклад принес ему приглашения сразу от трех глянцевых изданий. Мой муж – восходящая звезда свадебной фотографии. Мой муж – гений композиции. Мой муж – предатель.
Как удивительно устроена память: помнишь цвет его галстука и не замечаешь, что он давно перестал смотреть тебе в глаза
Мы познакомились в редакции "Свадебного вестника", куда я заглянула взять интервью у главного редактора для своего журнала. Артем сидел в углу, угрюмый, как туча, пытаясь вложить распечатанные фотографии в слишком тесную папку.
Его длинные пальцы двигались с неуклюжестью человека, привыкшего держать камеру, а не возиться с бумажной волокитой.
– Вам помочь? – спросила я тогда, и он поднял на меня глаза – серо-голубые, с тем особым прищуром, который бывает у людей, привыкших смотреть на мир через объектив.
– Вы ангел или галлюцинация? – спросил он с такой искренностью, что я рассмеялась.
– Марина Левицкая, обозреватель "Современника". По паспорту – человек, но в душе – немножко ангел.
Так начинаются истории, которые заканчиваются либо в загсе, либо в кабинете психотерапевта
Наш роман был стремительным, как горная река. Через три месяца мы уже выбирали обручальные кольца. Он фотографировал меня везде: на лавочке в парке, у фонтана, в утреннем свете у окна, в кафе с чашкой капучино.
"Ты мой идеальный объект", – говорил он, и эти слова таяли на губах слаще мёда.
Теперь, прокручивая плёнку нашей жизни назад, я отчетливо видела, когда всё начало меняться. Это случилось после его первой большой выставки.
Артем вышел за пределы свадебной фотографии, его заметили, о нем заговорили. Наш маленький мирок трещал по швам от напора его растущих амбиций.
– Я чувствую себя как в клетке, – сказал он мне однажды ночью. – Эти однотипные съемки, эти невесты с одинаковыми улыбками... Я хочу чего-то настоящего.
В каждом успешном мужчине живет испуганный мальчик, готовый спрятаться в раковину при первых признаках подлинного успеха
А потом появилась Вика. Моя Вика с копной рыжих волос и россыпью веснушек на носу. Мы дружили еще с университета – две амбициозные девочки с факультета журналистики.
Она приехала из Саратова покорять Москву и застряла на полпути – писала статьи для интернет-порталов, мечтала о большом репортаже, который перевернет ее карьеру. Когда ее выгнали с очередной квартиры за неуплату, я, недолго думая, предложила ей пожить у нас.
Артем не возражал. Наоборот – он был непривычно оживлен, готовил на кухне свой фирменный ужин и даже достал ту бутылку коньяка, которую держал для особых случаев.
– Она временно, – шепнула я ему на ухо. – Максимум пару недель.
– Без проблем, – он улыбнулся так легко, что у меня сжалось сердце. – У твоей подруги интересное лицо. Я бы ее сфотографировал.
Под словом "временно" судьба всегда подразумевает "навсегда"
Две недели превратились в месяц, месяц – в полгода. Вика с ее непосредственностью и эмоциональностью внесла в наш дом свежую струю.
Она рассказывала смешные истории с работы, готовила странные блюда по бабушкиным рецептам, заполняла собой пространство, которое, как оказалось, пустовало в нашей идеальной семейной жизни.
– Она была такой живой, – Артем поднял на меня глаза, в которых читалась не просьба о прощении, а попытка объяснить необъяснимое. – Понимаешь, Мариш? Просто живой. (продолжение в статье)
Соня стояла за большим кустом акации недалеко от детской площадки и во все глаза смотрела на молодую мать, помогавшую пятилетнему мальчику забраться на горку.
Это точно была она! Соня почувствовала, как все внутри похолодело, а сердце разрывается от боли и жалости к самой себе!
А еще не могла не заметить очевидного – мальчик невероятно похож на Кирилла…
Два дня назад муж Сони в приподнятом настроении собирался на встречу выпускников.
— И все равно я не понимаю, почему мне нельзя поехать с тобой? – спросила Соня. – Ты что, меня стесняешься?
— Нет! Что ты! Просто у нас так принято! На вечер встречи приезжают только выпускники, — ответил ей супруг.
— Но Карина сказала, что они с Виталиком едут вместе! А ведь она жена твоего однокашника! – глядя, как муж застегивает рубашку, не унималась Соня.
— Ты забыла, что с Кариной мы тоже учились вместе? Они еще со школы были с Виталиком вместе, поэтому она тоже приглашена! – мельком взглянув на супругу, ответил Кирилл.
Соня вздохнула. Это было правдой. Ее муж, Виталик и Карина учились вместе. Виталик со школы любил яркую и активную одноклассницу, а потом долго ухаживал за ней и женился, как только на его предложение она ответила согласием.
И все же Соне было обидно. Она не видела ничего плохого или неудобного, если бы Кирилл взял ее с собой. Но он говорил, что есть правила и традиции и у них принято их соблюдать. Смирившись с тем, что этот вечер она проведет одна за просмотром сериала, Соня проводила супруга и закрыла дверь.
Уставившись в экран телевизора, она сидела на диване в гостиной и думала, чем сейчас занимается муж. Наверняка веселится, радуется встрече со школьными друзьями, выпивает. За время их брака это уже был второй вечер встречи, на который отправлялся супруг, а Соня оставалась дома одна. (продолжение в статье)
