– Сонечка, привет, родная! Как у тебя дела? – голос матери по телефону звучал тепло, но в нём ощущалась привычная натянутость, словно за улыбкой скрывалась усталость и напряжение. Соня уже давно выучила этот сценарий наизусть: эти дежурные вопросы были лишь прелюдией, формальной завязкой перед тем, как разговор неизбежно свернёт в единственную тему, которая в последние недели не давала ей покоя. Через пару минут мама непременно спросит: «Ты собираешься, наконец, помочь Антошке с квартирой?»
Антон был её старшим братом. Оба они — дети Валентины Васильевны, жизнерадостной женщины с железной хваткой, которая всё ещё искренне верила, что семейные проблемы решаются звонком и эмоциональным нажимом на близких.
Соне было 32 года, и её жизнь шла по чёткому, выстроенному плану. Учёбу она окончила самостоятельно — без помощи родителей. Поступила сама, училась на бюджете, устроилась работать ещё на втором курсе университета. Каждую копейку, которую время от времени подбрасывал отец, она аккуратно клала в накопительный счёт, словно строила прочный фундамент под своё будущее. Соня давно умела отличать каприз от цели — это был её жизненный принцип.
Антон, напротив, пошёл другим путём. Он поступил на платное отделение, и отец без возражений оплачивал его учёбу. Сам же Антон жил в своей скорлупе больших амбиций и мечтаний. Он с упорством менял работы одну за другой, будто перебирал кофейные сорта в кафе, пытаясь найти идеальный вкус, но нигде не задерживался надолго. В то время как сестра шаг за шагом уверенно шла к успеху, он всё больше терялся в собственных поисках.
Когда их отец тяжело заболел, он передал семейный бизнес — торговую фирму — в руки детей. Сначала временно, а потом навсегда. Никто не смог спасти его ни больницы, ни целители. Он умер быстро, тихо и горько, оставив после себя не только боль утраты, но и ответственность за бизнес.
Фирма держалась на плаву благодаря опытным менеджерам, но требовался лидер — кто-то, кто сможет направлять и принимать решения. И вот тут началось настоящее противостояние.
Антон был уверен: компанию нужно радикально перезапустить — ввести массу новых фишек, раз и навсегда закатать старую схему в асфальт и построить что-то совершенно новое. Соня же придерживалась прагматичного подхода: сначала разобраться, как всё работает, понять слабые места и только потом думать о реформах. Они пытались договориться, но не вышло. Чтобы не доводить дело до суда и семейных скандалов, Соня согласилась отдать брату большую часть оставшегося наследства — чтобы выкупить его долю и остаться у руля одна.
Сначала сотрудники офиса восприняли появление молодой начальницы с недоверием и скепсисом. Кто-то открыто, кто-то скрытно пытался перетянуть рычаги управления на свою сторону. Но Соня вела себя безупречно: не увольняла без причины, не ставила на должности своих подруг, не строила из себя императрицу. Она уважала людей, спрашивала совета, вникала, училась. Но при малейшей попытке протолкнуть свои решения в обход неё — жёстко ставила на место.
Она повторяла одну фразу, как мантру:
– Я слушаю всех. Решаю — сама. Продавить меня не выйдет. Попробуешь — пожалеешь.
Постепенно к ней пришло уважение. Потом — внимание. А затем и настоящая совместная работа. Она не ломала систему, но точечно внедряла изменения: привела молодых специалистов, расширила филиалы, усилила маркетинг. К 32 годам у неё был статус, деньги, уважение. И ни капли желания спасать чужие мечты.
А у Антона всё шло под гору. Он открыл собственную фирму на унаследованные деньги, продав даже долю в их общей квартире. Маме купил скромную однушку, а сам с женой и двумя детьми перебрался на съёмное жильё.
– Временно. Раскрутимся — купим своё. Ещё и получше! – заявлял он с надеждой, которая постепенно угасала в его глазах.
Но «временно» затянулось. У него был стартовый капитал, но не было главного — опыта. Он с треском проваливался во всём: покупал неликвидный товар, терял деньги из-за бухгалтерских ошибок, доверял неподходящим людям. Его грузчики воровали, бухгалтеры путали отчёты, а один «опытный кадр» чуть не слил налоговой всю подноготную. Деньги уходили в никуда, словно песок сквозь пальцы.
Жена ворчала, дети требовали новые смартфоны, а Антон всё чаще пил — прямо в офисе, пряча ящики неудачно закупленного коньяка в шкаф и уговаривая себя, что всё ещё можно спасти.
