Наташа потянулась к чашке с кофе, наслаждаясь редким утром без спешки. Солнечный свет мягко стелился по кухне, которую она так тщательно обустраивала. Эта квартира — подарок бабушки, её тихая гавань.
Дверь внезапно распахнулась.
— Привет, родные! — раздался жизнерадостный голос Алексея.
Наташа обернулась и застыла: на пороге стояли его родители — Валентина Ивановна с сумками и Игорь Петрович с чемоданом. За ними робко жался младшая сестра Алексея, Катя.
— Мы на пару дней, — улыбнулась свекровь, не спрашивая, можно ли войти. — Водопровод у нас ремонтируют, жить негде.
— А… конечно, проходите, — выдавила она, бросая взгляд на мужа.
Тот лишь пожал плечами: мол, куда деваться?
Вечером Валентина Ивановна уже вовсю хозяйничала на кухне.
— Ты что, соль в суп не кладёшь? — покрутила она головой. — Алексей, как ты тут вообще живёшь?
— Мам, всё нормально, — пробурчал он, уткнувшись в телефон.
Наташа стиснула зубы.
На следующее утро она обнаружила, что её любимые кружки переставлены, а в спальне пахло чужими духами.
— Вы… заходили к нам в комнату? — спросила она, стараясь говорить ровно.
— А что такого? — фыркнула свекровь. — Хотела шторы поправить. Ты же их неровно повесила.
К вечеру Наташа заметила, что ящик её комода открыт.
— Кто-то рылся в моих вещах? — её голос дрогнул.
— Ой, да что ты раздухарилась! — махнула рукой Валентина Ивановна. — Я искала носки Алексею.
— В моём нижнем белье?
Алексей наконец поднял глаза от телефона.
— Наташ, не драматизируй…
Она резко развернулась и вышла.
«Неделю. Они здесь неделю», — думала она, глядя в окно.
А за спиной уже раздавался смех Кати и голос свекрови:
— Да тут вообще всё не так стоит! Завтра переставим.
Наташа медленно сжала кулаки.
Наташа лежала в кровати, притворяясь спящей. За стеной слышались громкие голоса свекрови и Кати – они уже третий час обсуждали, как «неправильно» Наташа ведёт хозяйство. Алексей молчал. Как всегда.
Она потянулась за телефоном, чтобы отвлечься, и замерла.
– Странно… – прошептала она.
Вчера вечером она точно закрыла мессенджер, а сейчас он был открыт на переписке с подругой. Той самой, где они обсуждали свекровь.
Наташа резко вскочила с кровати и рванула дверь шкафа. Её косметичка лежала не на своём месте, а блокнот с паролями был слегка выдвинут.
– Алексей! – её голос дрожал от ярости.
– Что случилось? – муж выглянул из ванной с зубной щёткой во рту.
– Твоя мама лазила в мои вещи! Читала мои сообщения!
Из гостиной донёсся фальшиво-невинный голос:
– Ой, какая паранойя! Я просто пыль вытирала.
Наташа стремительно прошла в гостиную. Валентина Ивановна сидела в её любимом кресле, невозмутимо попивая чай.
– Вы перешли все границы, – тихо сказала Наташа. – Это мой дом.
– Ну вот, начинается! – свекровь театрально закатила глаза. – Алексей, ну скажи же своей жене, что семья – это главное!
Алексей неуверенно переступил с ноги на ногу:
– Наташ, может, не стоит…
– Не стоит?! – Наташа чувствовала, как красная пелена застилает глаза. – Они тут живут неделю! Твоя мать лезет в мои вещи, читает мои письма, переставляет всё в доме!
– Ну и что? – Катя с вызовом подняла подбородок. – Мама просто заботится.
– Заботится?! – Наташа засмеялась. – Хорошая забота – рыться в чужом белье!
Валентина Ивановна встала, принимая «страдальческое» выражение лица:
– Я же мать! Я имею право знать, с кем общается жена моего сына!
Терпение Наташи лопнуло.
– Всё. Хватит. – её голос стал ледяным. – Это мой дом – ютиться ради вас не собираюсь. Вечером, чтобы вас здесь не было.
Валентина Ивановна вдруг разрыдалась:
– Вот как нас thanksтят после всего! Мы же семья!
– Семья не ведёт себя как оккупанты, – Наташа повернулась к мужу. – Выбирай. Или они уезжают сегодня, или уезжаешь ты с ними.
Катя ахнула. Игорь Петрович, до этого молча смотревший телевизор, наконец оторвался от экрана:
– Ну что за скандал…
– Молчи! – Наташа впервые повысила голос на свёкра. – Вы все прекрасно понимали, что делаете.
Алексей растерянно озирался между рыдающей матерью и взбешённой женой.
– Наташа… давай обсудим…
– Всё уже обсуждено. До вечера.
Она развернулась и ушла в спальню, громко хлопнув дверью.
За дверью сразу начался шёпот:
– Она совсем с катушек съехала…
– Алексей, как ты можешь это терпеть?
– Надо срочно что-то делать…
Наташа прижала ладони к горящим щекам. Всё её тело дрожало. Но назад пути не было.
Глухая ночь. Наташа ворочалась под одеялом, прислушиваясь к шорохам за тонкой стенкой. В гостиной, где теперь спали «гости», раздавался приглушённый шёпот. Она осторожно приподнялась и прижала ухо к стене.
— …не может так с нами поступать! — шипела Валентина Ивановна. — Это же мой сын! Мой!
— Мам, тише… — глухо прозвучал голос Алексея.
— Ты что, действительно позволишь ей нас выгнать? — в голосе Кати слышались слёзы. — Мы же семья!
— Я не знаю… — Алексей вздохнул. — Но квартира действительно её…
— Вот именно! — свекровь говорила шёпотом, но с яростью. — Она тебя в дом пустила, значит, считает своим. А раз так — у тебя есть права!
Наташа почувствовала, как по спине пробежали мурашки.
— Какие права? — Алексей звучал устало.
— Ты же прописан здесь?
— Как нет?! — Валентина Ивановна чуть не сорвалась на крик, но тут же понизила голос. — Ты живёшь здесь два года и не прописан?!
— Наташа говорила, что оформит потом…
— Дурак! — раздался шлёпок, будто свекровь ударила сына по плечу. — Она тебя подставила!
— Ладно, — свекровь вдруг заговорила спокойнее. — Слушай сюда. Ты завтра собираешь вещи и говоришь, что уходишь к нам.
— Пусть испугается! — Катя зашептала возбуждённо. — Она же без тебя не сможет!
— Никаких «но»! — перебила мать. — Ты же видишь, как она себя ведёт? Это же неуважение! Надо показать, кто в доме хозяин.
— Хорошо, — наконец пробормотал Алексей.
Наташа медленно отползла от стены. В глазах стояли слёзы, но не от обиды — от ярости. Она тихо достала телефон и открыла чат с подругой-юристом.
— Лен, срочно вопрос, — быстрыми движениями пальцев набрала она. — Если муж не прописан в моей квартире, но живёт тут два года, он может претендовать на что-то?
Ответ пришёл почти мгновенно:
— Нет. Ни на что. Но если захочешь выгнать — могут быть проволочки. Документально он просто гость.
Наташа ухмыльнулась в темноте.
Утром она встала раньше всех. Поставила чайник, достала три чашки — для себя, Алексея и… остановилась.
— Хм, — громко сказала она себе под нос, — а зачем мне лишняя посуда?
И убрала одну чашку обратно в шкаф.
Из гостиной вышла Катя, потягиваясь.
— О, чай! — она потянулась к кружке.
— Это Алексею, — холодно сказала Наташа, отодвигая чашку. — Ты же уезжаешь сегодня. Зачем тебе?
Катя покраснела и отпрянула.
Через полчаса на кухню, мрачный, как туча, вышел Алексей.
— Наташа, — он кашлянул. — Нам надо поговорить.
— Я… — он переступил с ноги на ногу. — Я ухожу к родителям.
Наташа медленно подняла на него глаза.
— Хорошо, — она сделала глоток чая. — Не забудь свои вещи собрать.
— Ты… ты даже не будешь меня останавливать?
— Зачем? — Наташа поставила чашку. — Ты же взрослый человек. Сам решил — сам уходишь.
— Ты вообще меня любишь?
— Люблю, — она посмотрела ему прямо в глаза. — Но я люблю и себя. А ты сегодня сделал выбор.
Из гостиной выскочила Валентина Ивановна.
— Алексей, не слушай её! Она тебя манипулирует!
— Мама, отстань! — неожиданно рявкнул он.
— Я ухожу на работу. К вечеру, Алексей, или ты здесь один, или тебя здесь нет.
