Ирина Юрьевна подъезжала к своей даче, и чем ближе она была, тем больше росло ощущение тревоги. Уже на подъезде к поселку что-то показалось ей не так — будто знакомые с детства просторы, красивые леса и ухоженные дачные участки казались потускневшими и безжизненными.
Окна ее старенькой машины были слегка приоткрыты, и ветерок доносил запахи: вместо свежей травы и лесной свежести ей в нос ударила какая-то смесь дыма и гари.
Она поставила машину у калитки и, выйдя, замерла. Ее сердце упало. Участок, который она когда-то так любовно ухаживала и берегла, выглядел как поле битвы.
Огороженная территория была завалена хламом: пустые пластиковые бутылки, какие-то старые коробки, сломанный шезлонг и разорванные пакеты с мусором. Ворота наполовину отвалились с петель, а в углу участка дымился костер из чего-то черного и тлеющего.
— Ну, здравствуйте, мои дорогие… — прошептала Ирина Юрьевна с горечью. Она не ожидала, что увидит это после всего лишь двух месяцев отсутствия.
В доме ее родная сестра, Валя, с мужем Виталием жили уже несколько месяцев. Она решила пустить их на дачу, потому что у них возникли временные трудности с жильем, и Ирина Юрьевна, как добрая родственница, согласилась на это. «Всего на пару недель», говорила Валя. «Пока найдем себе квартиру». Но прошло гораздо больше времени, и теперь, вернувшись сюда, Ирина Юрьевна поняла, какую ошибку она совершила.
Подойдя к дому, она замерла. На месте красивого палисадника, где раньше росли цветы, были вытоптаны дорожки и разбросаны окурки. По двору валялись металлические обломки, а у крыльца стояли старые, грязные ботинки, явно не ее.
— Это что такое?! — выдохнула Ирина Юрьевна, стараясь держать себя в руках, но внутри уже кипела злость.
