В коридоре её ждали трое – Дмитрий, Настя и пожилая женщина, в которой Марина с удивлением узнала его мать. Та самая тётя Валя, что пятнадцать лет назад кормила её пирожками и мечтала о внуках…
— Всё прошло успешно, – сказала она, стягивая медицинскую шапочку. – Миша в реанимации, но худшее позади.
Настя разрыдалась, уткнувшись мужу в плечо. Тётя Валя украдкой крестилась. А Дмитрий просто смотрел – долго, пристально, будто видел её насквозь.
— Спасибо, – тихо сказал он.
И в этом «спасибо» было больше, чем благодарность врачу. Это было прощение. Освобождение. Точка в их общем прошлом.
Через месяц Миша уже ходил по палате, требовал новые книги и строил планы на будущее. Дмитрий с Настей светились от счастья, как два солнышка. А Марина… Марина наконец поняла, что пятнадцать лет назад она не только ушла, но и дала дорогу чему-то настоящему.
В день выписки она столкнулась с тётей Валей в коридоре.
— Ты прости меня, Мариночка, – тётя Валя неловко поправила платок. – Я ведь тогда так обижалась на тебя. Всё думала – загубила девка жизнь моему сыну. А выходит, всё правильно сложилось. Он с Настей счастлив, внук у меня растёт… А теперь вот ты его спасла.
Марина молча кивнула, боясь, что голос подведёт.
— И ты себя не грызи, – старушка вдруг погладила её по руке. – Каждому – своя дорога. Ты вон какой врач стала, скольким людям помогла. Значит, так и должно было быть.
В тот вечер Марина впервые за много лет достала старый альбом с фотографиями. Вот они с Димкой на речке, загорелые и счастливые. Вот она в белом халате на первой практике. Два пути, две жизни – и нужно было выбирать.
Телефон снова завибрировал – на этот раз сообщение от главврача московской клиники: «Марина Андреевна, когда вас ждать? Пациенты записаны на следующую неделю».
Она посмотрела в окно – на пыльные улицы родного города, на спешащих куда-то людей, на закатное солнце, окрашивающее старые дома в золото. Достала телефон и набрала ответ: «Еду. Но давайте обсудим открытие филиала здесь. У меня есть интересные идеи».
Через полгода открытие филиала частной клиники было в самом разгаре. Марина металась между Москвой и родным городом, подбирала персонал, согласовывала оборудование. Работа помогала не думать, не вспоминать, не анализировать.
Но город словно издевался над ней, подкидывая осколки прошлого. Вот их старое кафе, где Димка впервые поцеловал её – теперь там модный бар. А вот скамейка в парке, где они строили планы на будущее – наивные, яркие, совершенно нереальные.
