— Ты издеваешься, Галя? — Анна смотрела на свекровь как на случайно открытый люк посреди дороги. Не глубоко, но ехать уже невозможно. — Ты. Сдала. Мою. ДАЧУ?
— Ну что ты начинаешь, Анечка, — вздохнула Галина Петровна, как будто устала от того, что ее поймали за руку. — Не «сдала», а просто договорилась. Сами ж не живёте там. Пусть хоть польза какая-то будет.
У меня сейчас пульс зашкалит, и если я умру, они еще обвинят меня в том, что я испортила аренду.
Анна стиснула зубы. Было жарко. Кондиционер в квартире не работал, муж уехал на “переговоры”, оставив ее разбираться с этим сюрреализмом. А свекровь — в шифоновом сарафане с персиками, нагло сидела в их гостиной и пила компот. Компот. Как будто всё нормально.
— Ты вообще в своём уме? — медленно выдавила Анна, чувствуя, как пальцы дрожат. — Дом оформлен на меня. Ты даже ключи у меня не спросила.
— А зачем спрашивать, Анечка? — с невинной улыбкой ответила свекровь, аккуратно поставив стакан на подставку. — Ключи-то у Лёши были. Вот и взяла.
— У тебя нет совести, — прошептала Анна, скорее себе. — И мозгов, похоже, тоже.
— Не хами, девочка, — свекровь резко выпрямилась. — Я тебя старше, и между прочим, я этот дом лично красила, когда вы его купили. Помнишь? Алексей тогда работал, а мы с тобой с утра до ночи там возились.
— Ты огурцы красила, Галя, — зло рассмеялась Анна. — Забыла? Потому что от краски был сильный запах, и ты ушла через два часа. А я одна возилась с этими вонючими стенами, потому что «спина болит». Ну, ничего. Я тебе сейчас такую спину устрою.
Галина Петровна поджала губы и встала. Склонилась к Анне, как будто хотела сказать что-то по-доброму, а потом резко бросила:
— Ты неблагодарная. Лёша — мой сын, и если он не против, что там будут люди…
— Стоп. — Анна подняла ладонь. — Если он не против? А я тогда кто? Дом-то мой. И я против.
— Ну, если ты так хочешь развалить семью, — с показной обидой протянула свекровь, — то продолжай в том же духе.
— Семью? — Анна даже прыснула. — Галя, ты сдала мою собственность в аренду без моего согласия. Это статья, между прочим. Уголовная.
— Да кого ты собралася пугать? — фыркнула та. — Тебя ж никто слушать не будет. Алексей скажет, что ты согласна, и всё.
— Алексею всё равно, — прошипела Анна. — Он даже не звонит. Второй день, между прочим.
Свекровь замерла. Потом медленно выдохнула.
— Он… устал от твоих сцен.
Вот оно. Сцены. Конечно. Как же без них. Безумная истеричка Анна снова что-то не поделила с Великой Галинычем.
Анна развернулась и пошла в спальню. Закрыла дверь. Не заперлась, потому что замок давно развалился. Села на кровать. Глянула на зеркало. Бледная, с растрёпанным хвостом, в майке с надписью «I’m not a morning person» — иронично.
