– Я сказал, что это не её дело, – Артём посмотрел ей прямо в глаза. – Что это твоя квартира, и только ты решаешь, что с ней делать.
Оля почувствовала, как напряжение, копившееся внутри, начинает отпускать. Она шагнула к нему и обняла его, уткнувшись лицом в его плечо.
– Спасибо, – прошептала она. – Я боялась, что ты…
– Что я выберу её сторону? – он покачал головой. – Оля, ты моя жена. Я с тобой.
Но в глубине души Оля знала, что это не конец. Галина Ивановна не из тех, кто сдаётся без боя. И что-то подсказывало ей, что следующий ход свекрови будет ещё более неожиданным.
– Твоя мама считает, что её сын имеет право на мою наследственную квартиру? – удивилась Оля
– Это было в прошлом месяце, – сказал Артём, нервно потирая затылок, – и я думал, мы это уже решили.
Оля сидела на краешке дивана, сжимая в руках телефон, где только что закончила разговор с Катей. В гостиной пахло свежезаваренным кофе, но уют, который она так любила в их маленькой квартире, сегодня казался хрупким, как тонкий фарфор. Окна запотели от осеннего холода, а за ними мелькали огни проезжающих машин, напоминая, что жизнь снаружи идёт своим чередом, пока её собственная рушится под натиском свекрови.
– Решили? – Оля вскинула брови, стараясь не сорваться. – Артём, твоя мама звонила риелтору! Она уже ищет покупателя на мою квартиру! Это ты называешь «решено»?
Артём опустился на стул напротив, его лицо было бледнее обычного. Он выглядел так, будто хотел провалиться сквозь землю.
– Я же сказал ей, что это не её дело, – пробормотал он. – Обещал, что поговорю с ней ещё раз.
– Поговоришь? – Оля покачала головой, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. – Ты уже говорил. И что? Она продолжает строить планы за моей спиной!
Она встала и прошлась по комнате, пытаясь успокоиться. Половицы поскрипывали под ногами, а старый торшер в углу отбрасывал мягкий свет на фотографии, висящие на стене. Одна из них – Оля с бабушкой на пикнике, обе в соломенных шляпах, смеются над чем-то – заставила её сердце сжаться. Эта квартира была не просто стенами. Это был её якорь, её связь с прошлым. И мысль, что Галина Ивановна хочет её отобрать, была невыносима.
– Я не понимаю, – сказала Оля, остановившись у окна. – Почему она так упёрлась? У неё же есть свой дом!
Артём молчал, глядя в пол. Его молчание было красноречивее любых слов. Оля повернулась к нему, чувствуя, как холодок бежит по спине.
– Ты что-то знаешь, – сказала она тихо. – Артём, скажи мне правду.
Он вздохнул, будто собираясь с духом, и наконец поднял глаза.
– Мама… у неё проблемы с деньгами, – признался он. – Она не хотела, чтобы я тебе говорил.
– Проблемы с деньгами? – Оля нахмурилась. – Какие проблемы?
– Кредиты, – Артём отвёл взгляд. – Она взяла несколько кредитов пару лет назад. На ремонт дома, на машину для сестры. И… похоже, не может их выплатить.
Оля замерла, переваривая услышанное. Катя предупреждала о долгах, но услышать это от Артёма – это было как удар под дых.
– И что, – медленно произнесла она, – она думает, что продажа моей квартиры решит её проблемы?
– Она не прямо так сказала, – Артём замялся. – Но… да, она упоминала, что деньги от продажи могли бы помочь.
– Помочь ей, – Оля почти прошептала, чувствуя, как гнев сменяется горечью. – А обо мне она подумала? О том, что это мой дом? Моя память о бабушке?
– Оля, – Артём шагнул к ней, но она отступила.
– Не надо, – сказала она резко. – Я устала от твоего «Оля, она не хотела ничего плохого». Хотела! Она хочет забрать то, что мне дорого, чтобы решить свои проблемы!
Тишина в комнате стала почти осязаемой. Только тиканье старых настенных часов нарушало её, напоминая, как быстро утекает время. Оля отвернулась к окну, глядя на мокрую от дождя улицу. Она чувствовала себя загнанной в угол, но в то же время внутри росла решимость. Она не сдастся. Не позволит.
На следующий день Оля снова встретилась с Катей. Кафе, где они сидели, было маленьким, с деревянными столами и запахом свежих круассанов. За окном шёл дождь, и прохожие спешили, укрываясь зонтами. Катя, как всегда, была собранной – её тёмные волосы были собраны в аккуратный хвост, а в глазах горела искренняя готовность помочь.
– Я поговорила с Артёмом, – начала Оля, размешивая сахар в кофе. – Он подтвердил про долги. Галина Ивановна по уши в кредитах.
– Я же говорила, – Катя кивнула, листая блокнот. – У неё три кредита, два из них просрочены. Банк уже начал звонить с предупреждениями.
– И что это значит? – Оля посмотрела на подругу с тревогой. – Она правда думает, что я отдам квартиру, чтобы её спасти?
– Она может думать что угодно, – Катя пожала плечами. – Но юридически у неё нет никаких прав. Квартира твоя, наследственная. Даже Артём не может претендовать, если ты не подпишешь дарственную или не продашь её добровольно.
– Он не будет, – сказала Оля, хотя в голосе было меньше уверенности, чем ей хотелось. – Он обещал, что на моей стороне.
Катя посмотрела на неё внимательно.
– Ты ему веришь? – спросила она прямо.
Оля замялась. Она хотела верить Артёму. Он был её опорой, её половинкой. Но его мягкость, его неспособность сказать матери «нет»… Это пугало.
– Я хочу верить, – наконец сказала она. – Но я не знаю, что будет, если она надавит сильнее.
– Тогда тебе нужно быть готовой, – Катя придвинула к ней листок с записями. – Вот список документов, которые нужно проверить. И ещё – я нашла юриста, который специализируется на таких делах. Он может помочь составить письмо, чтобы официально уведомить твою свекровь, что ты не собираешься продавать квартиру.
– Письмо? – Оля нахмурилась. – Это не слишком?
– Не слишком, – Катя покачала головой. – Это сигнал, что ты серьёзна. Иногда такие, как твоя свекровь, отступают, только когда видят, что ты готова идти до конца.
Оля кивнула, чувствуя, как внутри смешиваются страх и решимость. Она не хотела войны. Не хотела превращать свою жизнь в судебную драму. Но если Галина Ивановна не оставит ей выбора…
Дома её ждал сюрприз. На кухонном столе лежала записка от Артёма: «Уехал к маме. Нужно поговорить. Вернусь поздно». Оля почувствовала, как сердце ухнуло вниз. Она знала, что Артём пытается уладить всё мирно, но что-то подсказывало ей, что разговор с Галиной Ивановной не будет простым.
Вечер тянулся медленно. Оля пыталась отвлечься – включила телевизор, листала книгу, даже начала уборку, но мысли всё время возвращались к свекрови. Что она скажет Артёму? Снова начнёт давить на чувство вины? Или придумает что-то похитрее?
Когда Артём вернулся, было уже за полночь. Его куртка была влажной от дождя, а лицо – мрачнее тучи.
– Ну? – Оля встретила его в прихожей, скрестив руки. – Как прошло?
Он снял ботинки, не глядя на неё.
– Она… – он запнулся, – она плакала. Сказала, что я её предаю. Что я выбираю тебя, а не её.
Оля почувствовала, как внутри всё сжимается. Она знала этот приём – слёзы, обвинения, манипуляции. Галина Ивановна была мастером в этом.
– И что ты ей ответил? – спросила она, стараясь говорить спокойно.
