Смотрю на эту прекрасную картину, а во рту горечь, словно проглотила что-то горькое и непроговариваемое. Я не слишком разбираюсь в живописи, особенно в абстрактных работах, но здесь ясно вижу образ матери, нежно обнимающей свое долгожданное дитя. Эта сцена словно оживает на холсте, и сердце сжимается от тоски и надежды.
Быстро втягиваю воздух, стараясь не дать слезам выступить на глаза. Вокруг слишком много людей — шум, разговоры, гул голосов, словно давят на меня со всех сторон.
В основном это такие же приглашенные, как и я — не профессионалы в искусстве, не художники и критики, а просто люди, причастные к открытию этого нового павильона. Все они словно собрались здесь, чтобы отметить важное событие, а я — чтобы найти в этом хоть какую-то надежду.
Мой муж, который недавно возглавил компанию моего отца, построил это здание буквально с нуля — от котлована до крыши. А я в это время занималась всеми документами и бумажной волокитой. Именно поэтому я сейчас здесь, стою перед этой картиной и невольно касаюсь плоского живота, в котором так и не зародилась новая, долгожданная жизнь.
С каждой минутой все сильнее хочется прикоснуться к нашей крошке, вдохнуть ее сладкий запах, почувствовать ее дыхание. Но, кажется, у Бога на меня другие планы. Сначала муж не хотел ребенка, теперь — почему-то не получается. А мне уже под тридцать, и время уходит.
— Изящная живопись, — раздается голос сбоку от меня. Я поворачиваюсь и вижу блондинку примерно моего возраста в облегающем зеленом мини-платье.
Она стоит на высоких каблуках, которые придают ей дополнительный рост, и держит за ручку маленького мальчишку. Ей явно неудобно — чтобы удержать ребенка, ей приходится слегка наклоняться, а ему, чтобы не упасть, приходится стоять на носочках.
Сколько ему? Три? Четыре? Такие сладкие щечки, пухленькие, словно просит обниматься.
— Что за жизнь может быть у женщины, не познавшей радость материнства? — говорит она, бросая на меня взгляд, полный такой проникновенной уверенности, будто она читает мои самые сокровенные раны.
Но мы ведь не знакомы, и я даже не давала повода думать о себе таким образом.
Почему она так колет меня своими словами? Может, это просто совпадение?
— У вас есть дети? — спрашивает она, задрав маленький носик с легкой надменностью.
Обычно в таких разговорах люди пытаются натянуть улыбку, чтобы не выдать своих чувств, но эта дама даже не делает попыток скрыть холод и презрение в глазах.
Что с ней не так? Почему она так бесцеремонна?
— Нет, — отвечаю сухо, решая не вступать в диалог.
— Но вы замужем, — продолжает она, пристально глядя на кольца на моем безымянном пальце.
Одно — простое, золотое, а второе — с розовым бриллиантом, который муж недавно подарил.
Незнакомка заправляет за ухо светлый локон, и я невольно замечаю, что на ее пальце такое же кольцо с камнем.
Странно… Дэн говорил, что это индивидуальный заказ. «Мало ли, вдруг похожее», — пытаюсь успокоить себя, но в груди почему-то становится больнее.,Странно. Дэн говорил, что это индивидуальный заказ, что никто другой не будет носить такую вещь. Но я стараюсь убедить себя: «Мало ли, вдруг похожее…» Однако в глубине души тревога только крепчает, словно узел затягивается всё туже и туже.
И этот взгляд незнакомки… Он словно пронзает меня насквозь, будто я ей что-то должна. Нет, не просто должна — она смотрит так, будто я для неё отвратительна, как какая-то помеха в её идеальном мире.
Кто она вообще такая? Почему она здесь? Почему этот взгляд заставляет меня чувствовать себя уязвимой и одновременно злой?
— Аэлита Владимировна, — неожиданно прерывает мои мрачные размышления Жанна, секретарь моего мужа. Её голос звучит напряжённо, словно она пытается удержать себя от паники.
Я понимаю, что она, скорее всего, хочет сообщить, что Дэн скоро появится, но почему-то не может произнести это просто. Её глаза вдруг расширяются, и она словно спотыкается на словах, увидев, кто стоит рядом со мной.
Жанна буквально бледнеет на глазах, и я замечаю, как её руки слегка дрожат. А блондинка, та самая незнакомка, выдавливает на лице ледяную, самодовольную усмешку и быстро отводит взгляд в сторону, словно скрывая что-то важное.
Что здесь вообще происходит? Мои мысли кружатся в хаосе, и я пытаюсь понять, почему атмосфера вокруг вдруг стала такой напряжённой.
— Что не так, Жанна? — спрашиваю я, чувствуя, как внутри всё сжимается узлом, и сердце начинает биться быстрее.
— Н-нет, ничего, — отвечает она, но её голос выдает ложь. Она нервничает, и это видно невооружённым глазом. Каждая клетка моего тела кричит, что что-то не так, что скрывается правда, которую мне ещё предстоит узнать.
