Алина бросила растерянный взгляд на мать. Виктор кашлянул. А я стояла посреди собственной гостиной с высоко поднятой головой и впервые за долгое время чувствовала, что контроль над моей жизнью возвращается в мои руки.
Это было упоительное чувство. Я сглотнула, наслаждаясь моментом.
— Так что? — я протянула швабру сестре. — Начнёшь с кухни?
Татьяна взяла швабру так, будто это была змея. Повертела в руках, явно не зная, что делать дальше.
— Ты это серьёзно? — спросила она упавшим голосом.
— Абсолютно, — я кивнула, не переставая улыбаться.
Наступила тяжёлая пауза. Виктор переминался с ноги на ногу, Алина застыла с телефоном, не решаясь поднять глаза.
— Люд, ну… — сестра попыталась ещё раз. — Мы же правда с дороги. Может, отдохнём немного, а потом…
— А потом футбол закончится, стемнеет, и будет поздно что-то делать, — закончила я за неё. — Нет, Таня. Если остаётесь — помогаете. Если не хотите помогать — ищите другое место.
В глазах сестры промелькнуло что-то новое — уважение вперемешку с растерянностью. За столько лет она привыкла, что я всегда соглашусь, всегда пойду навстречу, всегда промолчу.
— Ты изменилась, — пробормотала она.
— Нет, — покачала я головой. — Я просто перестала позволять садиться себе на шею.
Виктор потянулся за своими ботинками.
— Тань, может, и правда поедем? — он явно не горел желанием чинить розетки.
Татьяна ещё секунду смотрела на швабру в своих руках, а потом резко протянула её мне обратно.
— Знаешь, мы, наверное, поедем обратно, — она пыталась сохранить достоинство. — Вспомнила, что у нас дела в городе.
— Да что ты? — я вскинула брови. — Какие дела?
— Ну… — сестра запнулась. — Разные. На работе у Вити проблемы, ему завтра с утра надо быть.
Алина тоже засуетилась, собирая свои вещи с дивана.
— И мне к репетитору, — буркнула она, не глядя на меня.
Я наблюдала, как они собираются, торопливо, почти суетливо. Чемоданы, которые полчаса назад так уверенно заняли мою прихожую, теперь спешно паковались обратно. Татьяна натянуто улыбалась, пытаясь сохранить лицо:
— В следующий раз обязательно приедем, только заранее предупредим.
— Буду ждать, — ответила я, и мы обе знали, что это неправда.
Они засобирались с такой скоростью, словно за ними гнались. Виктор, кряхтя, застёгивал ботинки. Алина судорожно проверяла карманы — не забыла ли телефон. А Татьяна всё продолжала говорить, заполняя неловкую тишину:
— И ты к нам приезжай, когда захочешь! Без предупреждения, прямо как мы сегодня!
Я кивала и улыбалась. Внутри поднималась волна облегчения.
— Конечно, конечно! — я охотно поддакивала. — Ну что ж, не смею задерживать.
Когда я закрыла за ними дверь, в квартире наступила блаженная тишина. Я прислонилась спиной к двери и медленно выдохнула. Сердце колотилось как сумасшедшее — не каждый день я проявляла такую решительность.
Я оглядела свою квартиру. Она снова принадлежала только мне. Прошла на кухню, включила чайник. Мой чай давно остыл, но можно заварить новый.
Тесто для пирога немного осело, но ещё вполне годилось. Я нарезала яблоки, аккуратно выложила их узором и поставила форму в духовку.
Из комнаты доносились последние звуки футбольного матча — Виктор так и не выключил телевизор. Я подошла, взяла пульт и решительно нажала на кнопку. Экран погас.
Надела свой старый, любимый халат, который Татьяна обозвала «рухлядью», и снова устроилась в кресле с книгой. На журнальный столик поставила свежий чай и вазочку с печеньем — то, что осталось от нашествия.
За окном смеркалось. Из духовки доносился аромат яблок и корицы. А я сидела в своём кресле, укутавшись в свой халат, и чувствовала удивительное спокойствие.
Все мы заслуживаем уважения. Даже от родных. Особенно от родных.
И если кто-то пытается нарушить ваши границы — иногда нужно просто дать понять, что у вас есть правила. И эти правила не обсуждаются.
Я улыбнулась своим мыслям. Интересно, как долго Татьяна будет рассказывать всем, что я «совсем одичала»? Но, знаете, мне было всё равно.
Потому что впервые за долгое время я чувствовала себя по-настоящему сильной.
А ещё я точно знала: больше они без предупреждения не приедут. Никогда.
Ваш следующий фаворит
