— Я была неправа, — продолжила она. — Да, квартира моя. Но пятнадцать лет… это не просто срок. Ты вложил в неё не меньше моего. Если не деньгами, то заботой.
Валерий молчал, глядя куда-то мимо неё.
— Гараж оформим на тебя, — Галина достала из сумки папку с бумагами. — Я уже узнала, как это сделать.
— А чайник? — неожиданно спросил он.
— Чайник с синей ручкой. Отдашь?
Галина почувствовала, как губы сами растягиваются в улыбке:
— Забрала его из суда. Он у меня. И фотографии тоже.
Повисла пауза. Не гнетущая, как прежде, а какая-то светлая, почти уютная.
— Знаешь, — наконец произнес Валерий, — я ведь не из-за квартиры ушел.
— Я поняла, — кивнула Галина. — Поздно, но поняла.
Он осторожно коснулся её руки:
— Трудно было одному первое время. Пятнадцать лет все-таки.
— Трудно, — эхом отозвалась она. — Слушай, может, зайдешь? Чаю попьем? Из того самого чайника.
Валерий покачал головой:
— Не сейчас, Галя. Раны еще свежие. Но спасибо за гараж. И за то, что позвонила.
Он поднялся, одернул куртку:
— Лене привет передавай. И Сашке, если увидишь.
— Я передам. И… Валера? Прости меня, если сможешь.
Он кивнул и пошел прочь — знакомой походкой, с привычным наклоном головы. А она смотрела ему вслед и чувствовала, как внутри разливается что-то новое. Не радость, нет. Скорее, покой. Правильность.
Утренний свет заливал балкон. Галина стояла, опершись на перила, и смотрела, как просыпается город. Ранние пташки спешили на работу, дворник уже заканчивал подметать тротуар, а в доме напротив по очереди зажигались окна кухонь.
Чайник с синей ручкой стоял на маленьком столике рядом с чашкой. Тот самый чайник, из-за которого, казалось, всё и началось. Смешно даже. Чашка дымилась, наполняя воздух ароматом мятного чая.
Три месяца прошло с их встречи у подъезда. Галина сделала в квартире небольшой ремонт — поклеила новые обои в спальне, поменяла шторы. Не потому, что хотела стереть воспоминания. Наоборот — теперь она могла жить с ними в мире.
Вчера Лена привозила Сашку. Внук бегал по квартире, рассказывал про детский сад, показывал новую машинку. А потом вдруг спросил:
— Баб, а где дедушка Валера? Он обещал научить меня гвозди забивать.
Раньше такой вопрос заставил бы её поджать губы. Но вчера она просто сказала:
— У него новая квартира. Маленькая, но своя. Может, сходим к нему в гости?
Лена удивленно подняла брови, но ничего не сказала. Только вечером, уходя, крепко обняла мать:
— Ты другая стала. Добрее.
С балкона был виден гараж — тот самый, который она переоформила на Валерия. Он приезжал туда каждую субботу, возился с машиной. Иногда они встречались — здоровались, перебрасывались парой слов о погоде, о Сашке. Ничего особенного, но уже без горечи.
Когда-то эта квартира казалась ей главным достижением, крепостью, которую нужно защищать. Сколько сил ушло на эту борьбу? Сколько обид накопилось из-за страха потерять своё?
Она сделала глоток чая. Вкусно. Валера всегда заваривал правильно — не слишком крепко, с щепоткой мяты.
Телефон на столике завибрировал. Сообщение от дочери: «Мам, завтра с Сашкой заедем. Он упросил бабушку и дедушку сводить его в зоопарк. Ты как, с нами?»
Дедушку. Значит, они начали общаться. Хорошо.
Галина написала: «Конечно. Зайдем за вами в 11?»
Город окончательно проснулся. Где-то заиграла музыка, хлопнула дверца машины, звонко засмеялся ребенок. Жизнь продолжалась — не идеальная, с ошибками и потерями, но настоящая.
Она провела рукой по чайнику. Глупо было верить, что пятнадцать лет можно просто отрезать или разделить как имущество. Они всегда будут частью её — эти годы, этот человек, эти воспоминания.
«Квартира куплена до брака», — как яростно она тогда бросила эти слова! Будто не понимала, что стены — это еще не дом. Дом — это то, что создается вместе. И порой самое ценное, что есть в нем, нельзя ни поделить, ни присвоить. Только сохранить с благодарностью.
Допив чай, Галина вернулась в комнату. Пора было собираться — сегодня важный день. Она наконец записалась на те компьютерные курсы, о которых давно мечтала.
