— Дело не в том, кто дороже, — тихо ответила она. — Дело в справедливости.
— Значит, какой-то посторонней старухе ты готова отдать последнее, а родной матери — нет? — Голос в трубке дрожал от обиды и гнева.
«Посторонней старухе». Так она говорила о матери её мужа. О женщине, которая никогда не просила ничего для себя.
— Мам, прости, но в этом месяце не получится, — твёрдо сказала Лена. — Я тебе позвоню позже.
Она нажала «отбой», не дослушав новый поток возмущений. Телефон почти сразу зазвонил снова, но Лена отложила его в сторону.
Внутри было больно, но эта боль казалась правильной. Очищающей. Впервые за долгие годы она видела ситуацию без искажений. И то, что она увидела, ей совсем не нравилось.
Ключ в замке повернулся почти бесшумно. Андрей старался не шуметь — неизвестно, ждут ли его дома или уже спят. День выдался тяжёлым, голова гудела от мыслей.
Он снял ботинки, поставил их аккуратно у стены. В квартире пахло ванилью и корицей. Лена что-то пекла? Странно, в последнее время она не баловала его домашней выпечкой.
Прошёл в комнату, замер на пороге. Лена сидела на диване, обхватив колени руками. Не с телефоном, не с книгой — просто сидела и смотрела куда-то перед собой. Услышав его шаги, подняла взгляд.
— Ты поздно, — сказала она тихо. Не с укором, как обычно, а просто констатируя факт.
— Да, — он не знал, что ещё добавить.
Молчание. Не такое тяжёлое, как вчера, а словно выжидающее.
Лена встала, подошла к столу, взяла лежащий там телефон. На экране мигало уведомление.
— Мама звонила тринадцать раз, — она слабо улыбнулась. — Тринадцать. За один день. Никогда раньше не замечала, как часто она звонит.
Андрей промолчал. Усталость навалилась вдруг с новой силой — не хотелось ни спорить, ни выяснять отношения. Просто упасть и забыться сном.
— Я перевела деньги твоей маме, — вдруг сказала Лена, глядя ему прямо в глаза. — На лекарства.
Он недоверчиво посмотрел на неё.
— А ещё я сказала своей маме, что в этом месяце больше денег не будет, — она нервно сцепила пальцы. — Знаешь, что она ответила?
Андрей покачал головой.
— Что я предала её. Представляешь? Кто кого предал…
Она подошла к нему ближе, взяла за руку.
— Твоё письмо… оно открыло мне глаза. Мы так долго жили, как будто я всё ещё девочка, которая должна угождать маме. А ты — просто… — она запнулась.
— Кошелёк, — закончил Андрей.
— Да, — её глаза наполнились слезами. — Не муж, не любимый человек, а источник денег для моей матери. Господи, как же стыдно.
Она прижалась к нему, уткнувшись лицом в плечо. Он стоял неподвижно, боясь поверить, что это происходит.
— Завтра я снова позвоню маме, — сказала Лена, отстраняясь и вытирая слёзы. — Объясню, что я взрослая женщина, у меня своя семья. Мы будем ей помогать, но не в ущерб себе и…
— И моей матери, — добавил Андрей.
— Да, — она кивнула. — Теперь мы будем решать вместе. Вот только прости меня, если сможешь.
Он молча притянул её к себе. На кухне что-то звякнуло.
— Я яблочный пирог испекла, — смущённо улыбнулась Лена. — Как в начале нашей семейной жизни, помнишь? Будешь?
— Буду, — ответил он, чувствуя, как отпускает, наконец, сдавивший грудь обруч. — Конечно, буду.
И впервые за долгое время ему показалось, что они снова вдвоём. Не трое — двое. Муж и жена. Семья.
Сегодня в центре внимания
