— Катя?.. Ты уже вернулась? Я думал, ты ещё неделю в командировке.
— Отвечай. На. Вопрос. — каждое слово — как пощёчина.
— Слушай… Давай не по телефону. Приезжай к маме. Я там. Всё объясню.
— Объяснишь? Отлично. Жди.
Она извинилась перед семейкой в халате, вызвала такси и через сорок минут уже стояла у двери квартиры свекрови. Сергея открывал, как будто заказал пиццу и не был уверен, что это его маргарита.
— Привет… Заходи, — пробормотал он, виновато глядя в пол.
В гостиной сидела Любовь Андреевна. С видом, будто это не она сдала чужую квартиру, а выиграла на ней джекпот.
— А вот и наша путешественница! — воскликнула она, сложив руки, как дирижёр перед симфонией. — Раньше срока, как я понимаю? Сюрприз не удался!
— Какой ещё сюрприз? — Екатерина прищурилась. Что-то здесь совсем не клеилось. Или клеилось, но к стене.
Сергей прочистил горло, почесал затылок, глянул на мать, как будто та — переводчик с катиного на человеческий.
— Мы решили… Ну, я с мамой подумал… Короче, я переехал сюда. Мама выделила нам комнату. А квартиру мы сдали. Денежка лишней не будет.
— Мы? — Екатерина выгнула бровь. — Ты с какого перепуга стал совладельцем?
— Ну, мы же муж и жена. Совместно нажитое, и всё такое…
— Она до брака куплена, гений. И как ты вообще мог решить это без меня?!
— А когда с тобой решать? — встряла Любовь Андреевна, хлопая глазами. — Ты ж вечно в разъездах. Тут надо было действовать, не думать.
— Действовать?! — Екатерина чувствовала, как начинает задыхаться от ярости. — И кто дал вам право распоряжаться моей квартирой?
— Да брось ты, — отмахнулся Сергей. — Она тебе всё равно ни к чему. Ты же там почти не бываешь. А тут — польза.
— Польза? Ты мою квартиру сдал, как дешевую койку на вокзале, и называешь это пользой?
— Не ори на моего сына! — взвилась свекровь, как чайник. — Он для семьи старается!
— Для какой семьи, интересно? Для мамы с сыном?
— Ты всё о работе, о карьере. А у мужчины должна быть опора! А не ноутбук и зум!
Екатерина молчала. Смотрела на них — и не верила. Эти два человека, которых она считала близкими, сидели тут и рассуждали, как лучше распорядиться её жизнью. Без неё.
— Сергей, — сказала она, очень спокойно. — Оставайся. Здесь. С мамой. Я подаю на развод.
— Чего?! Ты с ума сошла?
— Нет. Я просто наконец проснулась.
Она вышла, громко хлопнув дверью, и прямо с лестницы набрала номер.
— Инна? Срочно нужна твоя помощь. Очень срочно.
Через неделю квартиранты уехали. Ребёнок на прощание показал ей язык. Екатерина только усмехнулась.
Сергей получил повестку о разводе. Не ответил. Любовь Андреевна звонила — Екатерина молчала.
— Жалкий, конечно, — сказала Инна, когда подписывали бумаги. — Он хоть работает?
— Устроился к школьному другу. Носит коробки и своё эго. Мне всё равно.
Она снова жила одна. Но — по своим правилам. Без «мы», которое больше походило на приговор.
Свободная. И счастливая.
И, между нами говоря — выглядела лучше, чем за последние три года. Даже соседка по лестничной площадке заметила:
— Катюша, ты что, влюбилась?
А она только усмехнулась. — В себя, тётя Нин. И это, знаете ли, взаимно.
