— Этого не может быть! Просто не может быть! — пробормотала Катя.
Она сидела за столом, перед ноутбуком и с ужасом смотрела на экран.
На самом деле, на экране была лишь всего лишь справка о зарплате мужа, которую она открыла, чтобы понять в каком объеме она может сделать налоговый вычет за медицинские анализы. Да, кстати, доступ сюда ей дал сам муж.
Она закрыла справку и стала смотреть такую же за прошлый год, потом за позапрошлый, а потом она треснула кулаком со всей силой по столу и из её глаз заказали слезы. Она чувствовала, как её тело, внутри, заполняет пустота и безысходность.
— Твою ж….! — снова пробормотала она.
Он ей лгал! Все эти тяжёлые, нет, тяжеленные для неё 5 лет, он обманывал её.
Бессонные ночи, пропущенные выходные, боль в спине после операции, которую она откладывала, пока не стало совсем невыносимо, детство дочери, которое она пропускала, уходя на работу рано утром и возвращаясь поздно ночью, готовка еды и уборка квартиры, потому что это не мужское дело…..
Всё это время она тянула семью на себе, убеждая себя: «Всё будет хорошо. Скоро кризис пройдёт. Он начнёт больше зарабатывать. Скоро я меня будет только одна работа.»
А оказывается, что никакого кризиса и не было.
Слёзы не спешили останавливаться. Они текли тихо, без всхлипов, будто само тело выдавливало из себя годы подавленной обиды, накопленной боли и глухого разочарования. Катя сидела, сгорбившись, упёршись лбом в ладони, и чувствовала, как внутри что-то окончательно ломается. Ей казалось, что у неё из под ног выдернули опору, да ещё и накинули мешок сверху и ей стало темно и нечем дышать.
Она вспомнила, как он, сидя за ужином, всегда вздыхал:
— Ну вот, опять зарплата пришла смешная…Переведу тебе сейчас.
— Придётся подождать с ремонтом.
— Снова Анечка на свои любимые танцы не сможет пойти.
И переводил же! И да, деньги были смешными. А потом просил её перевести обратно то на одно, то на другое. В основном на свои хобби.
Надо ли говорить, что даже на эти покупки его денег явно не хватало и они начинали спорить.
— Макс, ты пойми, мы не можем это себе позволить на данный момент, — говорила она.
— Ну конечно, ты сейчас скажешь, что это я виноват, потому что мой отец умер и я до сих пор не могу взять себя в руки, — начинал возмущаться её муж.
И Катя ломалась. Она же знала как он относился к отцу — ведь отец воспитал его. И, конечно, давала ему денег и её муж возвращался с новым спиннингом, с блесной или с рюкзаком для походов.
— Это моя разгрузка от жизни, — говорил он.
А какая разгрузка от жизни была у неё?
Она вспомнила, как лежала в больнице после операции, а он пришёл один раз, без ничего, поцеловал в лоб и сказал:
— Ну, ты же сильная. Справишься.
А потом даже не встретил, потому что забыл, и ей пришлось вызывать такси, предварительно одолжив деньги у мамы.
Катя подошла к окну и открыла его. Комната сразу наполнилась прохладным, осенним воздухом. Они жили на первом этаже. Поэтому раскинулся цветник с единственным цветком. Катя смотрела на этот одинокий цветок, который каким-то чудом выжил после дождей и холода, и вдруг поняла: Я — как эта хризантема. Я тоже выжила. Но ради чего?
Она прошла в детскую. На эти выходные её муж уехал на очередную рыбалку, а она весь день работала, дочка просила пойти погулять, а она постоянно говорила, что потом и злилась. Потом они сходили в магазин — не гуляние конечно, но хоть что-то, и она снова засела работать, потом уложила дочку спать и решила начать оформление налогового вычета и узнала то, что, видимо, не должна была узнать никогда.
Дочка спала, уткнувшись лицом в плюшевого зайца. Её ресницы дрожали — видимо снилось что-то тревожное. Катя присела на край кровати, провела рукой по волосам ребёнка.
«Прости, — подумала она. — Прости, что я такая плохая мама. Что у меня вечно нет времени. Что я злюсь, когда ты просишь поиграть. Что я ухожу, когда тебе плохо.»
Но теперь она понимала: плохой мамой её делал не недостаток любви. Её делала плохой мамой несправедливость. Если бы Максим взял на себя часть её обязанностей, то это не было бы так печально. И ложь. Ну как её муж мог называл себя главой семьи и при этом вести себя как ребёнок, который прячет сладости под подушку?
