Ключ на всякий случай
— Ох, хорошо-то как у вас! Просторно! — голос Тамары Павловны раскатился по прихожей, как гром среди ясного неба. — Не то что моя берлога.
Господи, опять она. Марина замерла с тряпкой в руках. Кухонный шкафчик и без того блестел, но она продолжала тереть — может, если не реагировать, свекровь уйдет? Ага, щас.
Тамара Павловна вошла без стука, без звонка, без предупреждения. Просто взяла и открыла дверь ключом — тем самым ключом, который Игорь дал ей «на всякий пожарный». Пожар теперь случался через день. А то и чаще.
— Вам чаю налить? — спросила Марина машинально, не оборачиваясь.
Зачем спрашиваю? Все равно откажется. Это же ритуал такой — я предлагаю, она отказывается, потом час ноет про свою жизнь.
— Ой, да какой там чай, Мариночка! — свекровь протиснулась на кухню, таща за собой шлейф из запахов: мокрая улица, дешевые духи и что-то аптечное. — У меня давление как скачет! Погода, наверное… Да и некогда мне тут чаи распивать.
Конечно, некогда. Надо же успеть все обсмотреть, оценить, осудить.
Марина наконец повернулась. Прислонилась к столешнице, скрестила руки на груди. Ну давай, начинай свое представление.
А Тамара Павловна уже начала. Прошлась по кухне своей утиной походкой — вразвалочку, важно. Провела пальцем по новому холодильнику (пыль искала, что ли?), заглянула в окно, потрогала занавеску. Глазки так и бегают — оценивают, прикидывают, сколько что стоит.
— Цены-то какие стали! — начала она издалека. — В аптеку зайдешь — хоть плачь. Таблетки от давления — тысяча рублей! От сердца — полторы! На одну пенсию… — тяжелый вздох, пауза. — Хлеб да вода, вот и весь мой рацион.
— Да, дорого все, — буркнула Марина.
И что дальше? Сейчас начнется про сына-кормильца, который мать забыл.
Тамара Павловна поняла — подход не сработал. Ладно, попробуем в лоб.
— Игорек-то как? — она остановилась напротив Марины, буравя ее взглядом. — Устает, поди? Работа тяжелая… Совсем мать не навещает. Раньше хоть раз в неделю заезжал, а теперь…
— Работает. Устает, да.
А что ты хотела? Чтобы он к тебе каждый день бегал? После того, как ты его всю жизнь доила?
Свекровь грохнула сумкой об стол. Посуда звякнула. Все, прелюдия закончилась.
— Хватит темнить, Марина! — маска слетела, обнажив злое, перекошенное лицо. — Давай начистоту! Что ты с моим сыном сделала? Заморочила? Приворожила? Он же раньше каждую копейку мне отдавал! Все до рубля! А теперь? На машину копит! Машину ему, видите ли, подавай! А у матери сапоги — смотреть страшно! Подошва отваливается!
Ага, отваливается. Я эти сапоги видела — итальянские, кожаные. Просто не новые. А деньги, поди, на что-то другое нужны.
