Грохот за дверью становился тише. Крики — реже. Потом послышались удаляющиеся шаги. Ушла.
Они еще постояли, держась за руки. Потом Игорь выдохнул, расправил плечи.
— Давай. И окно откроем. Проветрить надо.
Они пошли на кухню. Игорь поставил чайник, Марина распахнула окно. Свежий воздух ворвался в квартиру, выгоняя затхлый дух прошлого.
— Знаешь, — сказал Игорь, доставая чашки, — я думал, будет больнее. А оно… как нарыв вскрыли. Больно, но сразу легче.
— Она еще вернется. Не раз.
— Пусть. Дверь я не открою. И ключ не дам. Хватит. Всю жизнь она меня доила, а я терпел. Думал — мать же. Нельзя маму обижать. А она… — он помолчал. — Когда я увидел, как она на тебя замахнулась… Понял. Все. Конец. Больше не могу. Не хочу.
Чайник засвистел. Игорь разлил кипяток по чашкам, бросил пакетики.
— Может, я плохой сын, — сказал он, садясь за стол. — Но я больше не могу быть хорошим сыном для плохой матери.
Марина села напротив, взяла его руку.
— Ты не плохой сын. Ты просто перестал быть жертвой. И это правильно.
Они пили чай и молчали. За окном шумел город, жил своей жизнью. А у них началась новая жизнь. Без токсичных родственников, без вечных попреков, без страха перед очередным визитом.
— Завтра замок поменяем, — сказал Игорь. — На всякий случай. А то мало ли, может, она ключ скопировала.
— Много чего давно пора было. Но лучше поздно, чем никогда.
Он помолчал, потом добавил:
— Знаешь, а я ведь ей машину хотел купить. Правда. Думал — куплю себе, а старую ей отдам. Чтобы удобнее было, по врачам ездить, за продуктами… Дурак, да?
— Не дурак. Добрый. Но доброта должна быть с кулаками. Иначе сожрут.
— Научусь. С тобой научусь.
За окном начинался дождь. Крупные капли били по стеклу, смывая пыль и грязь. Как будто сама природа решила помочь им начать с чистого листа.
— А машину все равно купим, — сказала Марина. — Нам правда нужна. На дачу ездить, в отпуск…
— В отпуск… — Игорь улыбнулся. Впервые за вечер. — Давно не были. Все деньги ей отдавал. На лекарства. Которые она, кстати, не покупала. Я проверял. Рецепты брала, а в аптеку не шла. Копила, наверное. На черный день.
— Забудь. Это уже прошлое.
Они допили чай. Игорь встал, подошел к окну. Постоял, глядя на дождь.
— Спасибо, — сказал он, не оборачиваясь. — Что ты есть. Что терпела ее. Что не ушла.
— Куда бы я ушла? Я же тебя люблю, дурачок.
Он обернулся. В глазах стояли слезы. Марина подошла, обняла его.
— Все будет хорошо. Вот увидишь. Мы справимся. Вдвоем справимся.
— Вдвоем, — повторил он. — Хорошее слово. Правильное.
Дождь усиливался. Где-то там, под дождем, брела домой Тамара Павловна. Злая, обиженная, брошенная. Но это была уже не их история. Не их боль.
Их история только начиналась.
