— Твоя мама рылась в наших документах.
— Ну и что? — он не отвлёкся от экрана. — Может, хотела помочь разобрать. Ты вечно всё раздуваешь.
— Андрей, это переходит границы! Она лезет во все наши дела, распоряжается нашими деньгами…
— Нашими? — он наконец повернулся к ней, и в его глазах была злость. — Между прочим, я больше зарабатываю. И мама имеет право знать, как живёт её сын.
Это был удар ниже пояса. Марина работала неполный день, чтобы больше времени проводить с Соней. Они договорились об этом вместе, это было их общее решение. Но теперь Андрей использовал это против неё.
Прошла неделя. Галина Петровна окончательно освоилась. Она принимала гостей — своих подруг, которые часами сидели на кухне, обсуждая соседей и родственников. Она делала замечания Марине при посторонних, жалуясь на «молодёжь нынешнюю». Она настраивала Соню против матери, подкупая конфетами и мультиками без ограничений.
Переломный момент наступил в пятницу. Марина вернулась домой и обнаружила, что их спальня занята. Галина Петровна переехала туда «потому что на диване спина болит», а их вещи были сложены в углу гостиной.
— Временно, — объяснил Андрей, избегая её взгляда. — Мама плохо себя чувствует.
Марина молча собрала самое необходимое и ушла к Соне в детскую. Она легла рядом с дочкой на маленькую кровать и долго смотрела в потолок. В соседней комнате — их бывшей спальне — свекровь громко разговаривала по телефону, жалуясь какой-то подруге на невестку, которая «нос задирает» и «мужа не ценит».
Утром Марина приняла решение. Она дождалась, пока Андрей уйдёт на работу, одела Соню и повезла её к своей маме. Потом вернулась домой. Галина Петровна восседала на кухне, как на троне, попивая чай из их лучшего сервиза.
— Галина Петровна, нам нужно поговорить.
— О чём это? — свекровь подняла брови. — О том, что ты ребёнка с утра куда-то утащила?
— О том, что вы переезжаете. Сегодня.
Повисла тишина. Галина Петровна медленно поставила чашку.
— Что ты себе позволяешь? Это квартира моего сына!
— Это наша семейная квартира. И я как член этой семьи имею право на комфортную жизнь в собственном доме. Вы можете вернуться в свою квартиру. Ремонт, насколько я знаю, там закончился ещё месяц назад.
Лицо свекрови стало багровым.
— Ах ты… Да я сейчас Андрею позвоню! Он тебе покажет!
Она схватила телефон и начала набирать номер. Марина спокойно ждала. Она слышала истеричный голос свекрови, требования «немедленно приехать и разобраться с этой нахалкой».
Через сорок минут Андрей ворвался в квартиру. Его лицо было перекошено от ярости.
— Ты что себе позволяешь? Это моя мать!
— А я твоя жена, — Марина оставалась спокойной. — И мать твоей дочери. Но почему-то права голоса в собственном доме я не имею.
— Мама останется! — отрезал он. — И точка!
Марина кивнула. Она ожидала такого ответа.
— Хорошо. Тогда я с Соней уезжаю к родителям. Когда решишь, что важнее — семья или мамины капризы, позвонишь.
Она пошла в детскую собирать вещи. Андрей шёл следом.
— Ты не посмеешь! Это шантаж!
— Нет, это выбор. Твой выбор. Либо мы живём как семья — ты, я и наша дочь. Либо ты живёшь с мамой. Решай.
Галина Петровна стояла в дверях, её глаза метали молнии.
— Андрюша, не смей ей потакать! Она тебя вокруг пальца обводит! Разведётся, квартиру отберёт, ребёнка не давать будет!
Марина застегнула сумку и повернулась к мужу.
— Я буду ждать твоего решения три дня. Если свекровь останется жить здесь, я подаю на развод.
Она прошла мимо них к выходу. У самой двери Андрей схватил её за руку.
— Марина, подожди… Давай поговорим…
