Марина еще раз одернула юбку.
— Я понравлюсь твоей маме?
— Ты из-за этого, – он улыбнулся. – Конечно, понравишься!
— Ты же говорил, что она у тебя строгая.
— Ну да, есть маленько. Но ты ей точно понравишься.
Почему-то Марине вспомнилось, как Вадик держал в руках щенка, как по его щеке скатилась слеза. И что она переживает – разве у него могут быть плохие родители?
Когда дверь распахнулась, запах курицы стал еще сильнее. В коридоре было темно, и Вадик случайно наступил ей на ногу, так что она ойкнула.
— Что там, Рыжик опять лужу сделал? – послышался женский голос. – Ну что за кот, сущее наказание!
Щелкнул выключатель, и коридор залил желтоватый свет.
Марина сразу ее узнала. Сначала по голосу, потом по лицу – ясные голубые глаза, родинка на левой щеке. Захотелось сразу развернуться и бежать отсюда со всех ног. И она бы это сделала, но Вадик схватил ее за руку.
— Мам, это моя Марина, – пробасил он.
Она тоже ее узнала – сначала в глазах метнулась растерянность, потом удивление, и тут же лбу появилась недовольная складка. Вот сейчас скажет что-то вроде: «А мы уже знакомы, на той неделе только аборт ей делала».
Мать Вадима осмотрела ее, потом глянула на сына.
— Надежда Ивановна, – произнесла она и взяла торт и цветы. – Я столько о тебе слышала, рада, наконец-то, познакомиться. Вадик, ну чего вы стоите – проходите, только тапочки обязательно, а то Рыжик сегодня утром опять начудил. Ой, я побежала, а то курица сейчас сгорит!
Марина ничего не поняла. Неужели мать Вадика ее не узнала? Нет, конечно, узнала, не могла не узнать. Тогда почему сделала вид, что все в порядке? Ждет подходящего момента? А даже если и не ждет – разве сможет она когда-нибудь принять такую невестку?
Вадик же ничего не замечал – тянул ее за собой, шикал на Рыжика, который терся своим пушистым боком о ее ноги.
В зале их встретил отец – грузный мужчина с добродушным лицом и с детективом в руках.
— Папа, это моя Марина, – с гордостью сообщил Вадик. – Марина – это мой папа, Константин Георгиевич.
Мужчина приподнялся на кресле и старомодно поцеловал ей руку.
— Пошли, поможем маме, – предложил Вадим и потащил ее на кухню.
Мама всучила ему тарелки, а Марине коробку с бокалами. Когда их взгляды встретились, Надежда Ивановна строго спросила:
— Как себя чувствуешь?
Марина вспыхнула – узнала…
Собственный голос показался ей незнакомым, по-дурацки писклявым.
— Вот и славно. Вадиму сказала?
Марина покачала головой.
— И я не скажу, – успокоила ее Надежда Ивановна.
Марина уже развернулась, чтобы нести бокалы в зал, но остановилась и, не поворачиваясь, произнесла:
— Я расскажу ему. Сегодня же расскажу.
Рыжий кот вновь принялся тереться о ее ноги и оглушительно мурчать. И Марина поняла – она сказала это не для того, чтобы получить фору, придумать очередную ложь, она и правда все расскажет. А там будь что будет.
