‒ Ничего себе! — беззвучно вторит голосам из зала Виктор Палыч.
— В этот печальный день мы передаём деньги вдове Виктора Павловича – Ирине Ивановне!
— Ирке? Ей нельзя. Растрынькает всё. Сыну отдаст или внукам, а им сколько не давай, всё мало!
— Я поставлю на эти деньги памятник моему любимому Витеньке, — Ирина Ивановна рыдает и целует портрет мужа.
— Ещё лучше… На черта мне памятник за триста тыщ?! Пусть «Заря» памятник ставит! А деньги на депозит!
— Как же я теперь без тебя, дружочек мой родненький! — не унимается Ирина Ивановна и крепче целует портрет.
— Ир, ну чё ты… ну ладно тебе… Ты лучше деньги в сумку спрячь, а то потеряешь еще, — Виктор Палыч кладёт невидимую руку на дрожащее плечо жены, — Ну… будет… Не очень-то я и умер, чтоб так убиваться…
— Вот прямо чувствую как будто Витюшенька сейчас рядом… — захлёбывается слезами Ирина Ивановна.
И сидящие в зале тоже начинают всхлипывать.
— Хороший мужик был. Козу, помните, машина сбила — вылечил, вечная ему память…
— А сколько родов у моей коровы принял, все без осложнений!
— Да… золотые руки!
— Таких сейчас не делают!..
Виктор Палыч мечется от одного говорящего к другому и не может поверить происходящему:
— Вы чего? Я ж за деньги, я ж не просто так!
— И вот хоть ночью его разбуди, пойдёт смотреть животину! Такая душа у него была… — не унимаются люди.
— Да вы чего… За ночной выход я ж в два раза больше брал! Это я из-за денег, из-за денег я это всё! Слышите?
— Пусть земля ему будет пухом, — звучит снова и снова.
— Да подождите вы со своим пухом, гуси-лебеди! Давайте по существу разберёмся, — бестелесного Виктора Палыча не унять, он настроен доказать всем, что никакая душа здесь ни при чём.
Но тут начинают разносить котлеты с картошечкой, и на какое-то время все прекращают обсуждать доброту и профессионализм усопшего, переключившись на такие же достоинства поварихи Тамары.
— Ох, Томка… И как это у неё получается? Вроде бы просто котлеты, просто пюрешка, а вилку проглотишь, как вкусно, — говорит Анечка, зоотехник, хотя, как и все ест ложкой. Вилки на поминках нельзя, чтоб глаза покойнику не выколоть — уважение в деталях.
— Да, Томка, даже яишку так жарит, что хоть на банкет подавай, — соглашается с Анечкой её соседка.
— Золотые руки у нашей Томочки…
