— В общем, Мария вдруг, неожиданно, в сорок шесть лет, оказалась беременной. Она и не думала предохраняться – за столько лет немудрено забыть, какие последствия у любви бывают. В общем, залетела Мария, а Артёма как ветром сдуло, едва он узнал об этом. Во как!
— Так. – кивнула Лиза. – А чем болеет Мария?
Суета в подъезде с утра пораньше подсказала Нине Васильевне: «Опять». Она вышла и услышала обрывки голосов. Соседку, Марию, навестила скорая помощь. В очередной раз. Сегодня всё было хуже, чем обычно. В громком разговоре проскакивали слова «госпитализация», «срочно», а также «органы опеки» и «неужели совсем никого».
— Тут я. – крикнула Нина Васильевна. – Машенька, ты чего ж меня не позвала?
Маша сидела на обувнице в коридоре своей квартиры и пыталась не поехать с докторами в стационар. В проёме двери в комнату стоял насупленный мальчик лет четырёх, Коля. Он не плакал, но был очевидно растерян и напуган. И хоть не первый раз складывалась такая ситуация, а разве привыкнешь?
— Присмотришь, Нина? – морщась, спросила Мария.
Видимо уже понимая, что само не пройдёт, и ехать на скорой в больницу придётся.
— Конечно. Езжайте с Богом. Коленька, идём к бабушке.
— Вы бабушка его? – не понял врач.
— Ну… по возрасту. А так – нет. Я соседка.
Если бы Маша могла покраснеть или возмутиться, она бы так и сделала. Они были с Ниной практически ровесницами, но Коля был её сыном – не внуком. И такое случается.
Коля пошёл к Нине Васильевне, Марию увезла скорая помощь. Соседка накормила мальчика, достала пазл:
— Новый купила? – обрадовался Коля.
— Конечно! Тот-то собрали уже.
Они искали хвост коту, когда в дверь вдруг позвонили.
— Пособирай сам, ладно? – предложила Нина. – Я ненадолго.
Она погладила мальчика по голове и поцеловала, чувствуя в сердце палитру самых разных чувств. Там была и жалость к Коле. И симпатия – малыш был прехорошенький и смышлёный, только грустный. Немудрено. А ещё Нина чувствовала сожаление – у неё не было внуков. А дочке, Лизе, уже тридцать два…
Нина прикрыла дверь в комнату, где собирал пазл Коля, и открыла входную. На пороге стояла зарёванная Лиза. Пришла без звонка.
— Что такое? – перепугалась Нина.
Лиза махнула рукой, скинула ботинки и прошла в кухню. Налила себе воды и села к столу.
— Всё. Подтвердили патологию. И ЭКО мне нельзя. Ну откуда, мам? Почему это со мной происходит?
Нина Васильевна вздохнула. Значит всё. Не будет никаких внуков. Никогда.
— Ну… что ж теперь. Не всем дано. Направь свою энергию в какое-то другое русло.
— А тебе разве не грустно? – спросила Лиза, размазывая слёзы по щекам.
— Я же никак не могу повлиять на ситуацию! Могу чаю тебе сделать с мятой. Будешь чай?
— Я бы лучше водки выпила.
— Нет у меня водки. Я же не пью. – развела руками Нина.
Мать отвернулась к шкафчику, искать чай, мяту, заваривать. Лиза расплакалась ещё горше: даже водки ей не выпить, может хоть чуть полегче бы стал камень в груди. Не так давил и ворочался.
Никто из женщин не заметил, как Коля появился на пороге кухни. Увидел плачущую Лизу, подошёл к ней, и обнял:
— Не реви! – серьёзно сказал он.
Лиза ахнула. Отняла руки от лица и посмотрела на мальчика.
