Соня, стоя за дверью в кухню и подслушивая эти разговоры, еле сдерживала слёзы. Денис не рассказывал никаких подробностей. Она знала, что произошло что-то нехорошее лишь в общих чертах. Как и все, из блога. Из первого ролика. Хотя… тут и знать было необязательно. Видимо, невеста Дениса спуталась с его отцом – мерзость какая!
— Сонька, мы гулять! Ты с нами? – кричал муж.
Она натягивала счастливое лицо вместо сопереживательного и выходила к ним:
— Нет. Сходите, я лучше что-нибудь вам приготовлю пока.
— Окей. – легко соглашался Дэн и целовал её в щёку перед уходом.
Он уже забыл про своё прошлое. Как отрезал. Когда ты счастлив так, как был счастлив Денис Филатов, немудрено забыть. Ему неожиданно позвонил поверенный отца. И спросил, не будет ли Денис возражать, если Герман Яковлевич возьмёт небольшую часть денег из фонда сына.
— Из какого ещё, нахрен, фонда? У меня что, всё это время был какой-то фонд? Простите, Виктор Сергеевич, здравствуйте, конечно же.
— У Германа Яковлевича пошатнулось здоровье. На лечение не хватает. Вот… он просил спросить у вас. – вздохнул пожилой адвокат.
— Да мне-то чего? Пусть хоть всё забирает. Мне ничего не нужно от этого человека. – отрезал Денис.
— Денис Германович, я знаю, вы последнее время не ладили… но ваш отец и правда, совсем плох. Навестили бы.
— И речи быть не может!
— Почему вы так категоричны? Если это из-за вашего конфликта, то Герман Яковлевич… расстался с той женщиной. Очень тяжело и не очень красиво.
— Ладно. Я вам рассказал. А там вы сами. Главное, не пожалейте потом. Я вам адресок больницы всё-таки скину.
Денис какое-то время переваривал информацию, а потом сказал жене:
— Сонь, мне по делу надо смотаться. Назад могу через магазин. Надо что-нибудь?
— Мы же собирались снимать распаковку Игорёхиной машинки. – удивилась она.
Квартира оказалась продана. Та самая, в которой Денис вырос. Он год назад выписался из неё автоматом, когда они с Соней прописывались в свою новую двушку. Ничего себе! Денис посмотрел в сообщении от адвоката адрес больницы и поехал туда. Отец лежал в отделении химиотерапии. В отдельной палате.
— Ну, что? Взял деньги из моего какого-то там фонда? Хватило на отдельную палату? – усмехнувшись, спросил Денис.
Отец выглядел плохо. Денис хотел торжествовать, но чувствовал почему-то острую жалость.
— Сынок. – всхлипнул Герман Яковлевич. – Сынок… слава Богу, не помру, не поговорив с тобой.
Он разрыдался горько, как ребенок. Тут же влетела медсестра.
— Вы что? С ума сошли? Пациенту нельзя нервничать! У него показатели крови плохие. Вы кто такой?
— Это мой сын, ничего, Римма, ты иди.
— Ну, сын! А чего так рыдать-то? Смотрите, я ведь и укол могу поставить. Не хотите по-хорошему не нервничать, будете спать.
Окинув Дениса недовольным взглядом, Римма вышла. Денис прошёл, взял стул и сел:
— Рассказывай. Почему в нашей квартире живут чужие люди? Почему ты клянчишь деньги из фонда? Где твоя молодая жена?
Герман Яковлевич ещё пуще разрыдался. И поведал, что Тина его кинула. Провернула аферу. Якобы Германа Яковлевича в чем-то подозревают, могут посадить, а имущество конфисковать. Он всё переписал на неё. А уже потом, когда остался один и практически без денег, узнал, что всю ситуацию Валентина сама и подстроила.
