— Я тебе не прислуга! — голос Лидии дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Твоя мать может сколько угодно изображать из себя беспомощную старушку, но я больше не поведусь на эти манипуляции!
Слова повисли в воздухе спальни, как осколки разбитого зеркала. Лидия стояла у комода, сжимая в руках мокрое полотенце — она только что вернулась из ванной, где оттирала следы краски для волос, которые свекровь Зинаида Михайловна оставила по всей раковине после очередного домашнего окрашивания. Третий раз за месяц. И каждый раз свекровь звонила сыну с жалобами, что невестка плохо убирает в доме, что везде грязь и беспорядок.
Павел сидел на краю кровати, натягивая носки. Его движения были нарочито медленными, демонстративными — он показывал, что разговор его не касается, что у него есть дела поважнее. Но Лидия видела, как напряглись его плечи, как побелели костяшки пальцев.
— Опять ты за своё, — процедил он сквозь зубы. — Мама пожилой человек, ей семьдесят два года. Она всю жизнь работала, растила меня одна после того, как отец ушёл. И теперь, когда ей нужна помощь, ты устраиваешь истерики из-за каждой мелочи!
Лидия резко развернулась к нему. В её глазах полыхал огонь, который копился месяцами, годами. Она помнила каждое унижение, каждое язвительное замечание свекрови, каждый раз, когда Павел вставал на сторону матери, не разобравшись в ситуации.
— Мелочи? — её голос стал тихим, что было страшнее любого крика. — Твоя мама приходит к нам три раза в неделю. Она имеет ключи от нашей квартиры, которые ты ей дал без моего согласия. Она переставляет мебель, выбрасывает мои вещи, критикует мою готовку, мой внешний вид, мою работу. А теперь ещё и требует, чтобы я приезжала к ней домой делать уборку, потому что, видите ли, у неё болят суставы. Хотя вчера я видела, как она тащила с рынка две огромные сумки с продуктами!
Павел встал, его лицо покраснело. Он не любил, когда ему указывали на очевидные вещи, которые он предпочитал не замечать.
— Она моя мать! — рявкнул он. — И пока мы живём в квартире, которую она нам помогла купить, ты будешь относиться к ней с уважением!
Ах да, квартира. Вечный козырь в их спорах. Зинаида Михайловна действительно дала им деньги на первоначальный взнос — двести тысяч рублей. Но Лидия внесла триста тысяч из своих накоплений, а оставшийся миллион они выплачивали в ипотеку вдвоём. Однако в глазах Павла и его матери эта квартира существовала исключительно благодаря щедрости Зинаиды Михайловны.
Неделю назад свекровь в очередной раз пришла без предупреждения. Лидия работала удалённо и была на важном совещании по видеосвязи. Зинаида Михайловна вошла прямо в комнату, где она работала, и начала громко возмущаться, что в холодильнике нет её любимого творога. Начальник Лидии всё это слышал. После совещания он отдельно позвонил ей и деликатно поинтересовался, всё ли у неё в порядке с рабочими условиями дома.
А вчера стало последней каплей. Свекровь позвонила Павлу на работу и сказала, что упала и не может встать. Он примчался домой, схватил Лидию, и они помчались к Зинаиде Михайловне. Нашли её спокойно смотрящей телевизор на диване.
— Ой, да я уже встала, — беззаботно сообщила она. — Но раз вы приехали, помогите мне тут прибраться. Лидочка, окна помой, а то я что-то плохо вижу, все в разводах. А ты, сынок, посиди со мной, расскажи, как дела на работе.
И Павел послушно сел рядом с матерью, а Лидия четыре часа драила трёхкомнатную квартиру. Когда она закончила, свекровь милостиво кивнула и сказала: «Ну вот, хоть раз нормально убралась. А то у себя дома ты, видимо, совсем распустилась».
Теперь Лидия смотрела на мужа и понимала: он никогда не встанет на её сторону. Для него мать всегда будет права, даже если она откровенно манипулирует и лжёт.
— Знаешь что? — сказала она, бросая полотенце на комод. — Давай проведём эксперимент. Раз ты считаешь, что я должна помогать твоей маме, давай будем делать это вместе. Составим график. В субботу едем к твоей маме — вместе делаем уборку, вместе готовим, вместе ходим по магазинам. В воскресенье едем к моей — то же самое. Справедливо?
— У меня работа! Я устаю! Мне нужны выходные для отдыха!
— А я, по-твоему, на курорте работаю? — Лидия достала телефон и открыла календарь. — Моя рабочая неделя ровно такая же, как твоя. Пять дней, восемь часов. Только я ещё после работы готовлю, убираю, стираю. Так что либо мы оба помогаем нашим мамам, либо каждый помогает своей. Выбирай.
