— Павел, твоя мать снова была у нотариуса! — Татьяна швырнула на кухонный стол толстую папку с документами. — Третий раз за месяц! О чём она там договаривается за нашими спинами?
Муж едва оторвал взгляд от телефона, где просматривал новости.
— Таня, ну что ты опять накручиваешь себя? Мама просто оформляет какие-то бумаги по бабушкиному наследству. Она же говорила.
Татьяна села напротив и пристально посмотрела на мужа. Три года замужества научили её читать его лицо как открытую книгу. Сейчас в его глазах мелькнула тень неуверенности.
— По бабушкиному наследству? Павел, твоя бабушка умерла пять лет назад. Все документы давно оформлены. Зачем сейчас бегать к нотариусу?
Павел пожал плечами и снова уткнулся в телефон.
— Откуда я знаю? Может, что-то дооформить надо. Не придумывай проблемы на пустом месте.
Но Татьяна уже не слушала. Она открыла папку и начала перебирать документы. Это были копии их с Павлом свидетельств о браке, выписки из домовых книг, справки о составе семьи. И среди всего этого — черновик какого-то договора, написанный знакомым витиеватым почерком свекрови.
«Договор дарения недвижимого имущества», — прочитала она заголовок и почувствовала, как внутри всё похолодело.
— Павел, — её голос дрогнул. — Твоя мать собирается переписать квартиру. Нашу квартиру!
Он наконец-то поднял голову.
— Что? Какую квартиру? О чём ты говоришь?
Татьяна протянула ему черновик. Пока он читал, его лицо постепенно бледнело. В документе чёрным по белому было написано: Людмила Петровна дарит двухкомнатную квартиру по адресу их проживания своей племяннице Вере.
— Но это же… это наша квартира, — прошептал Павел. — Мы здесь живём уже три года.
— Формально это квартира твоей матери, — жёстко напомнила Татьяна. — Помнишь, как она настояла, чтобы оформить всё только на себя? «Для безопасности», говорила. «Мало ли что случится с молодой семьёй». А мы, дураки, поверили.
Воспоминания нахлынули болезненной волной. Тогда, три года назад, когда они только поженились, Людмила Петровна предложила им переехать в эту квартиру. Якобы от чистого сердца, чтобы помочь молодым. Квартира досталась ей после смерти дальней родственницы, и свекровь клялась, что со временем перепишет её на Павла. «Когда убежусь, что брак крепкий», — говорила она с милой улыбкой.
Татьяна тогда почувствовала подвох, но Павел так радовался, что она промолчала. Своего жилья у них не было, снимать было дорого, а тут — готовая квартира в хорошем районе. Они вложили в ремонт все свои сбережения, обустроили каждый уголок. И теперь выяснялось, что всё это время они жили в чужом доме.
— Поговорю с мамой, — решительно сказал Павел, хватая ключи от машины. — Это какое-то недоразумение.
— Я поеду с тобой, — Татьяна встала, но он остановил её жестом.
— Нет, лучше я сам. Вдвоём мы только хуже сделаем. Ты же знаешь, как мама на тебя реагирует.
Татьяна знала. О, как хорошо она это знала. С первого дня знакомства Людмила Петровна смотрела на неё как на временное неудобство в жизни сына. «Павлуша у меня такой талантливый, такой перспективный», — вздыхала она при каждом удобном случае. — «Мог бы найти девушку из хорошей семьи, с положением. А не официантку из провинции».
Татьяна действительно работала официанткой, когда они познакомились с Павлом. Но это было временно, пока она заканчивала вечернее отделение экономического факультета. Сейчас она работала бухгалтером в крупной компании и зарабатывала не меньше мужа. Но для свекрови она навсегда осталась «той официанткой».
Павел уехал, а Татьяна осталась сидеть на кухне, глядя на злополучный черновик. Внезапно зазвонил телефон. На экране высветилось имя Веры — той самой племянницы свекрови.
— Татьяна? — голос Веры звучал смущённо. — Извините, что беспокою. Мне нужно с вами поговорить. Это касается квартиры.
