С Любой общение теперь вообще почти прекратилось — редкие сообщения на праздники, короткие звонки раз в полгода. Полина узнавала о жизни сестры обрывочно.
Виталик то приходил, то уходил снова. Дети росли. Маникюрный бизнес не взлетел. Люба устраивалась продавцом, но не ужилась с руководством. Денег постоянно не хватало, хотя на пятерых детей государство платило неплохие пособия.
Иногда Полина снова думала предложить помощь, но каждый раз вспоминала, с какой лёгкостью сестра распорядилась родительским наследством, и откладывала звонок.
Одним промозглым мартовским утром, когда Полина собиралась на работу, в дверь позвонили. На пороге стояла Люба — исхудавшая, серая, в старой дублёнке с обтрёпанным воротником.
За её спиной теснились пятеро детей — от маленькой девочки лет пяти до высокого хмурого подростка с большой спортивной сумкой через плечо.
— Привет, сестрёнка, — Люба натянуто улыбнулась. — Не ждала?
Полина замерла в дверях. Из спальни вышел заспанный Валера, удивлённо глянул на толпу в прихожей, но ничего не сказал.
— Что случилось? — спросила Полина.
— Беда у нас… — Люба переступила порог. — Можно зайдём? Дети замёрзли.
Через полчаса вся компания разместилась в квартире — младшие на диване в гостиной, старшие мальчики на кухне. Полина доставала из холодильника всё, что могло сойти за завтрак. Валера варил кофе для взрослых и какао для детей.
— Короче, такое дело, — Люба сделала большой глоток кофе. — Нас затопило. Река из берегов вышла. После этих дождей на той неделе. Мы у самой поймы живём. Вода в подвал пошла, потом и в дом. Фундамент треснул, полы вздулись. Думала, справимся, но там капитальный ремонт нужен.
— А страховка? — спросил Валера.
Люба посмотрела на него с выражением крайнего удивления:
— Какая страховка? Ты серьёзно сейчас? На что я её оформить должна была? На детские пособия? Я последние три месяца без работы сижу!
— Тише, дети услышат, — напомнила Полина.
— Да они привыкли, — отмахнулась Люба. — Что делать-то, вот вопрос. Жить там сейчас нельзя.
— А управляющая компания? Местная администрация? — продолжал Валера.
— Сам придумал или подсказал кто? — усмехнулась Люба. — Они говорят — частная собственность, мои проблемы. Откуда у меня деньги на такой ремонт? Половину дома считай под снос.
Полина внимательно посмотрела на сестру. Люба осунулась, под глазами залегли темные круги. Когда-то энергичная, громкая девушка превратилась в издёрганную женщину.
— Вы же голодные — спросила Полина. — Давайте я лучше что-нибудь приготовлю.
— Не отказались бы, — кивнула Люба. — Со вчера толком не ели, только в дороге перехватили. Автобус еле дождались, потом пересадка…
Полина начала готовить завтрак, а Валера помог детям разобрать вещи. Никто не спрашивал, надолго ли приехали гости. Полина взяла отгул на работе, помогала с детьми, готовила обед, потом ужин. Люба держалась бодро, рассказывала о каких-то соседях, но Полина видела, как устала сестра.
Только поздно вечером, когда дети заснули, а Валера ушёл в спальню, она опустилась на кухонный табурет и тяжело вздохнула:
— Знаешь, я тут подумала кое о чём…
— О чём? — спросила Полина, разливая чай.
— У меня есть план. Реальный такой, — Люба подалась вперёд.
Полина внутренне напряглась. «Планы» сестры обычно сводились к тому, что кто-то что-то должен сделать для неё.
Люба отпила чай, поставила чашку и выпалила:
— Разменяй трёшку и купи нам квартиру.
— Что? — Полина подумала, что ослышалась.
— А что такого? — Люба развела руками. Разменяй трёшку и купи нам квартиру, вы с мужем ипотеку потянете. Вы оба работаете — детей нет. Можете и в однушке пожить, возьмёте ипотеку, сейчас нормальные условия. А мне нужна квартира для пятерых детей. Я смотрела предложения — если твою трёшку продать, хватит на две квартиры: однушку вам и трёшку мне. Ну, может, решите доплатить ипотекой, но это мелочи.
Полина почувствовала, как внутри поднимается волна — та самая, знакомая с детства. Когда хочется кричать, но не можешь произнести ни слова. Когда Люба в очередной раз забирала её игрушки, сладости, внимание родителей.
— Ты серьёзно считаешь, что я должна продать нашу квартиру? — спросила она.
— А что здесь такого? — в голосе Любы зазвучало раздражение. — У тебя своих детей нет и не будет, нечего вам вдвоём в трёшке делать! А у меня — пятеро! Пятеро, Полина! Ты хоть представляешь, как это?
— Люба, — Полина с трудом подбирала слова, — это моя квартира. Наша с Валерой.
— Да ты как с мужем познакомилась, так совсем зажралась! — вспыхнула Люба. — Тебе эта квартира вообще просто так досталась! А теперь родной сестре помочь жалко! Эгоистка! Вы с вашими зарплатами нормальный кредит потянете, а я одна с пятью детьми что должна делать?
Полина смотрела на сестру и не узнавала её. Или наоборот — слишком хорошо узнавала. Просто раньше не хотела видеть эту абсолютную уверенность в том, что мир ей должен, что она ей все должна.
Люба распалялась всё сильнее:
— Ты вообще совесть потеряла! Детей моих видишь? Им жить негде! А тебе на всех наплевать, лишь бы…
— А ну-ка марш зарабатывать, — вдруг сказала Полина спокойно и твёрдо. — Я своё раздавать не собираюсь.
Люба осеклась на полуслове. Глаза её округлились от изумления.
— Что? — она явно не поверила своим ушам.
— Марш зарабатывать, — повторила Полина, чувствуя, как её наполняет какая-то новая, незнакомая сила. — Найди работу. Сними жильё. Обеспечь своих детей. Не моя квартира должна решать твои проблемы.
— Ты что, совсем… — Люба даже привстала от возмущения. — Я твоя старшая сестра! У меня дети! Ты обязана помочь!
— Я не обязана отдавать тебе своё жильё, — спокойно ответила Полина. — Когда я молча согласилась на твоё «справедливое» деление наследства и тебе достался весь дом — я тоже была одна. Но ты не предлагала делить поровну. Теперь решай свои проблемы сама. Не за мой счёт.
— Так ты нас выгоняешь? На улицу? Прямо сейчас? — Люба повысила голос, в глазах её появились слёзы.
— Я этого не говорила, — покачала головой Полина. — Можете пожить у нас, пока ты не найдёшь другое решение. Но продавать квартиру я не буду. И точка.
— Вот как, — Люба сузила глаза. — Так вот как ты с родной сестрой. Это твой муженёк тебя научил, да? Жадничать?
— Нет, — ответила Полина. — Я просто выросла.
