— Я же для нас старался! Хотел сюрприз сделать!
— Сюрприз? — я рассмеялась, но без радости. — Продать мою квартиру — это сюрприз?
— Ну да! Продать и купить дом! Нормальный дом для семьи!
— Зачем? — он искренне не понимал. — Ты же жена! Мы же семья!
И тут я поняла. Для него «жена» означало не партнера, а приложение к нему самому. Что-то, чем можно распоряжаться, что можно не спрашивать.
— Потому что я больше не готова торговаться собой, — сказала я тихо.
— О том, что любовь — это не право собственности. И замужество — тоже.
Мы сидели молча. Дождь барабанил по окнам, где-то тикали часы. Алексей смотрел в пол, я — на него. И понимала, что смотрю на чужого человека.
— Ты все разрушила, — сказал он наконец.
— Нет, — ответила я. — Я просто перестала притворяться, что разрушенного не было.
Отражение в старом стекле
Здание школы девятнадцатого века стояло в строительных лесах, но даже под брезентом и металлическими конструкциями угадывалась его былая красота. Я стояла на тротуаре, запрокинув голову, рассматривая фасад.
Алексей уехал три дня назад. Собрал вещи, сказал, что мне нужно подумать о своих поступках, и исчез. Может, навсегда — не знаю. И странное дело: мне не было больно. Было грустно, но не больно.
— Оленька! — окликнула меня Марина, руководитель проекта. — Как дела? Готова спасать очередную красавицу?
Я обернулась и улыбнулась. Марина была из тех людей, которые видят в старых зданиях не проблему, а возможность. Как и я.
— Более чем готова, — ответила я. — Что у нас тут?
Мы зашли внутрь, и я ахнула. Деревянные полы, высокие потолки, лепнина — все требовало восстановления, но основа была крепкой. Хорошая основа.
— Думаешь, получится? — спросила Марина, показывая на потрескавшуюся стену.
— Получится, — уверенно сказала я. — Просто нужно время и терпение.
Мы обходили комнаты, обсуждали планы, и я чувствовала, как во мне просыпается знакомое ощущение. Предвкушение работы, радость от того, что скоро этот дом снова будет жить.
В одной из комнат я увидела свое отражение в старом оконном стекле — немного искаженное, но узнаваемое. Я смотрела на себя и думала: раньше я спасала дома. Теперь — себя.
И в этом не было ничего страшного. Наоборот — было правильно. Дом без крепкой основы не выстоит, как бы красиво его ни отделывали снаружи. То же самое с людьми.
— Оль, а ты не жалеешь? — вдруг спросила Марина. — Про квартиру, я имею в виду. Слышала, что ты подарила ее фонду.
Я еще раз посмотрела на свое отражение в старом стекле.
— Знаешь, дома должны служить людям, а не наоборот. А люди должны быть свободными — даже от своих собственных домов.
Марина кивнула, хотя, наверное, не до конца поняла.
А я поняла. Наконец-то поняла, что значит быть дома — не в квартире, не в браке, а в себе самой. И это оказалось лучше любой недвижимости.
Обсуждают прямо сейчас
