— Больше не надо. Не терпи. Если что-то не нравится — говори сразу. Я… я не хочу быть такой дочерью, которая мать из собственной комнаты выселяет.
Они сидели рядом молча. За окном кричали дети — Максим и Даша играли в догонялки с соседскими ребятами.
— Записную книжку я склеила, — добавила Лена. — Максиму объяснила, что чужие вещи трогать нельзя.
Софья кивнула. Потом встала, подошла к окну. Во дворе её внуки смеялись, бегали, радовались лету. Хорошие дети. И она их любит. Просто теперь будет любить не в ущерб себе.
Железнодорожный вокзал в шесть утра — место особенное. Здесь встречаются те, кто уезжает, и те, кто провожает. Здесь начинаются дороги и заканчиваются привычки.
Софья стояла у кассы с маленьким чемоданом в руке. Тем самым, в который когда-то Лена сложила её вещи. Но теперь она сама решала, что в него класть и куда с ним ехать.
— Один билет до Санкт-Петербурга, — сказала кассирше. — На дневной поезд.
Две недели в городе на Неве. Эрмитаж, который она хотела посетить еще лет двадцать назад. Белые ночи, про которые только в книжках читала. Небольшая гостиница рядом с Невским — номер она забронировала вчера вечером через интернет. Максим помог разобраться с сайтом.
— Бабуля, а ты правда одна поедешь? — спрашивал он, когда они вместе выбирали отель.
— Одна, — ответила Софья. — Иногда взрослым нужно побыть одним.
— А мы тебя ждать будем?
— Будете. И я вернусь. Просто… не скоро.
Лена проводить не пришла — сказала, что слишком рано, дети еще спят. Но записку оставила: «Мам, хорошо отдохни. Мы все поняли. Твой дом тебя ждет.»
Поезд подали точно по расписанию. Софья нашла свое место у окна, устроила чемодан на полке. Попутчица — женщина примерно её возраста — уже сидела с книжкой.
— Одна едете? — спросила попутчица.
— Одна, — ответила Софья и впервые за много лет не почувствовала в этом слове ничего грустного.
Поезд тронулся. За окном поплыли знакомые пейзажи: дачи, поля, перелески. Софья достала телефон, перечитала сообщения. От Нины: «Соня, куда ты пропала?» От Лены: «Доберешься — напиши.»
Она набрала ответ Лене: «Еду. Скучаю уже. Но еду.»
Поезд набирал скорость, и вместе с ним что-то ускорялось внутри. Предвкушение, что ли. Или просто ощущение, что жизнь не закончилась. Что в пятьдесят восемь можно начинать сначала — не всю жизнь, конечно, но какую-то её часть.
Важную часть. Ту, где она — Софья Ивановна, а не просто мама, бабушка, соседка. Где у неё есть право на собственную кровать, собственные решения и собственные мечты.
За окном мелькали столбы, и каждый из них отмерял расстояние до нового дня. До города, где её никто не знает. Где она может быть собой — впервые за много лет просто собой.
Попутчица предложила чай из термоса. Софья согласилась, и они разговорились. Оказалось, женщина тоже едет одна — к внучке на день рождения.
— А я просто отдыхать, — сказала Софья. — Давно хотела.
— И правильно! — одобрила попутчица. — В нашем возрасте пора уже себе позволять.
Себе позволять. Какие простые слова, а как трудно было их произнести еще неделю назад.
Поезд мчался дальше, а Софья смотрела в окно и думала о том, что дом — это не только стены и крыша. Дом — это место, где тебя слышат. Где твое мнение важно. Где ты не мебель, которую можно переставлять.
И если она смогла это доказать — значит, сможет и другое. Например, быть счастливой. Просто потому, что имеет на это право.
Рекомендуем к прочтению
