Душный летний полдень в старом, дребезжащем от прыжков по деревенским ухабам, автобусе. Олег откинулся на спинку сидения. Пытается дремать, на сколько это позволяет дорога. Ехать ещё далеко.
Олег и Семён работают в одной компании. Они одногодки и поэтому много общих интересов. Часто после работы зависают в ночном клубе, ходят на хоккей, вместе справляют праздники и проводят выходные.
Вот и теперь Олег едет в отпуск, к другу. Точнее сказать к его бабушке Настасье Никитичне. Парни оба живут в городе, снимают жильё. Но Семён обязательно раз в год навещает «любимую бабулю», как он её называет. Он так расхваливал ночную рыбалку, охоту и отдых на чистейшей реке, что Олег согласился приехать.
Сам Семён уже две недели, как в отпуске, уехал раньше. Олегу пришлось задержаться на работе. Начальник попросил закончить все текущие дела.
«Скорее всего, Сёма сейчас валяется на берегу речки, — мечтательно думает он с завистью, оглядываясь на унылых, потных пассажиров, усаживаясь поудобнее, и закрывая глаза. — Или дрыхнет, после ночной рыбалки».
Качаясь, как ребёнок в люльке, он пытается заснуть. Изредка открывает глаза и смотрит на поля и лес за окном. Наконец задремал.
Автобус дёрнулся и резко остановился. До остановки осталось не более трёх километров. Олег открыл глаза и прищурился. Солнце мешает смотреть. Он приложил ладонь ко лбу. За окном вдоль дороги навстречу плывёт траурная процессия. Несут гроб.
За спиной зашептались:
— Не ладно в деревне Потаповка, — качает головой женщина с корзиной на коленях, — ох, не ладно.
— Чего такое, Матвеевна? – уточняет соседка справа.
— А ты, что не слыхала? – удивляется она. – Третий покойник за последнюю неделю. Это нечисть у них в деревне завелась. Прости, господи.
Обе женщины поспешно крестятся.
Олег всматривается в шествие и ловит себя на мысли, что здесь действительно что-то не так. Народ идёт не печальный, а скорее напуганный и уставший. Пассажиры ещё долго смотрят им вслед.
Автобус загрохотал заведённым мотором и двинулся дальше. На остановке вышло трое: Олег и сухонькая старушка с семилетним мальчиком. Олег уточнил у неё, где нужный ему адрес.
— До конца улицы и направо, — показала женщина рукой и быстро скрылась в калитке.
Он шёл по деревне и внимательно разглядывал дома и людей.
«Странно, — размышляет он про себя, — Семён говорил, что у них огромное стадо коров, овцы. А тут даже курей во дворах не видно. Собаки и те молчат, наверно, забились в будки. Уныло как-то. Народ пугливо прячется».
Он насчитал больше десяти домов с заколоченными окнами. Причём такое впечатление, что все уехали одновременно. Дома не запущенные, лужайки у ограды аккуратно скошены, цветы в палисаднике растут. На душе тревожно. Не по себе.
Наконец дошёл до дома Настасьи Никитичны. Открыл калитку и окликнул женщину, что стояла у крыльца.
— Здравствуйте! – кричит он улыбаясь. – Я Олег – друг Семёна. Вот приехал, как и обещал.
Женщина засуетилась, но радости не выказала. Опустила глаза и пригласила в дом:
— Входите, входите. Сёма говорил про вас.
— А Сёмка где? – спрашивает он, проходя в комнату, что указала ему бабушка. – На речке небось?
— Какое там, — машет она рукой. – Почти каждый день в деревне похороны. Он на кладбище пошёл помочь. Должен сейчас вернуться. Ты располагайся, я на стол соберу.
