Вечером Элина зашла к ней в комнату. Лидия складывала вещи в чемодан, напевая под нос какую-то мелодию.
— Лидия Михайловна, можно?
— Заходи, заходи. — Свекровь не остановила укладку. — Что хотела?
Элина села на край кровати. Слова давались трудно.
— Я хотела извиниться. Если была резкой…
— Да ну тебя! — Лидия махнула рукой. — Ты ничего резкого не говорила. Даже слишком вежливой была.
— Но вы уезжаете из-за меня.
Лидия остановилась и посмотрела на неё серьёзно.
— Элиночка, а ты думаешь, я дура? Я же вижу — дом ваш, жизнь ваша. Я тут лишняя.
— Лишняя, лишняя. — Лидия села рядом. — Просто мне после развода страшно стало. Одиночество-то какое! Тридцать лет с человеком прожила, а он раз — и ушёл к молодой.
Элина молчала, не зная, что сказать.
— Вот я и подумала — Вот я и подумала — хоть у сына поживу, семьей побуду. — Лидия вздохнула. — А оказалось, что я просто от своей жизни бегу. От пустой квартиры, от мыслей всяких.
— И как вам идея с Мурманском?
— А знаешь что? — Лидия оживилась. — Я вчера с Галей разговаривала. Она говорит, там ребята приходят — кто из детдома, кто из семей пьющих. Им нужен человек, который не жалеет, а учит жизни. А я умею учить жизни.
Элина впервые за все эти дни увидела в свекрови не критикующую тётку, а женщину, которая ищет своё место в мире.
— А мне ваши записи понравились, — неожиданно сказала Лидия. — Вчера случайно услышала в наушниках. Голос у бабушки красивый был. Жалко, что умерла.
— Правда понравились?
— Правда. Только я сначала не поняла — зачем это нужно. А потом подумала — может, кому и нужно. Мне вот в детстве бабушка сказки рассказывала. Тоже на своём языке, украинском. Я уже и не помню почти ничего.
Лидия встала и подошла к чемодану.
— Эх, жалко, что не записывали тогда. А теперь и бабушки нет, и языка того не помню.
— Если захотите, я могу научить вас записывать, — предложила Элина. — В Мурманске наверняка есть старые люди с интересными историями.
— А что, можно? — Лидия повернулась. — А как это делается?
— Просто. Диктофон, микрофон. Главное — уметь слушать.
— Слушать я умею. — Лидия улыбнулась. — А то Павлика твоего всю жизнь слушаю.
Они засмеялись — впервые за всё время вместе.
— Лидия Михайловна, а можно… можно я буду звать вас просто Лида?
— Можно, конечно. А то «Лидия Михайловна» — как в больнице.
Утром Павел отвозил мать на вокзал. Элина вышла попрощаться.
— Ну, невестушка, — Лида обняла её крепко. — Не поминай лихом старую дуру.
— Вы не дура. Вы просто искали себя.
— А теперь нашла! — Лида подмигнула. — В Мурманске буду бабушек записывать. Скажу — это Элинин метод.
Машина уехала. Элина стояла у ворот и смотрела на пустую дорогу. В доме наконец-то стало тихо. Но не пусто — тихо. Это совсем разные вещи.
Прошёл месяц. Элина сидела в своей студии в наушниках и монтировала первый выпуск подкаста. Называлась передача «Голоса времени» — она долго выбирала название, перебирая варианты.
На экране компьютера волновая дорожка звука — голос бабушки Насти, записанный в тот последний день. Элина слушала знакомые интонации и улыбалась. Теперь этот голос будут слышать не только она.
— А ишо, деточка, есть песня особенная, — говорила бабушка Настя из наушников. — Когда невеста в дом к жениху входит…
Элина остановила запись и включила микрофон.
— Эту песню Анастасия Фёдоровна слышала от своей матери в тысяча девятьсот тридцать четвёртом году, — произнесла она в микрофон. — Сейчас мы её послушаем. Слова на севернорусском диалекте, который почти исчез.
Голос у неё звучал уверенно, спокойно. Не так, как раньше — когда она боялась говорить громко, боялась мешать, боялась занимать место.
Зазвонил телефон. Лида из Мурманска.
— Элиночка, привет! Как дела? Подкаст готов?
— Почти. Завтра выкладываю первый выпуск.
— А у меня новости! — голос у Лиды был счастливый. — Записала бабушку Клавдию. Она ещё помнит поморские песни! На таком диалекте, что я половины не понимаю.
— Это же здорово! Пришлите запись, я помогу расшифровать.
— Обязательно пришлю. А знаешь что — ребята в центре заинтересовались. Говорят, хотят тоже учиться записывать старых людей. Проект делать будем.
Элина отложила наушники и подошла к окну. В саду цвели яблони — поздний сорт, который мама посадила ещё до её рождения. Каждую весну одно и то же чудо — белые цветы на чёрных ветках.
— Лида, а как ваши подростки?
— Да непростые ребята. Но я их понимаю — тоже когда-то искала своё место. Главное, чтобы дело было настоящее.
После разговора Элина вернулась к монтажу. Вставила музыкальную отбивку, свой голос, снова голос бабушки Насти. Получался диалог — между прошлым и настоящим, между теми, кто помнит, и теми, кто хочет сохранить память.
Павел заглянул в студию.
— Хорошо. Завтра запускаю.
— Немного. — Элина повернулась к нему. — А если никто не будет слушать?
— Будут. — Павел подошёл, обнял её за плечи. — Я уже рассказал всем знакомым.
Они стояли у окна, глядя на сад. Дом вокруг них был тихим, но живым. Тишина, в которой можно услышать самого себя.
— Павел, а мама твоя правда счастлива там?
— Кажется, да. Вчера звонила — говорит, что впервые за много лет чувствует себя нужной.
Элина кивнула. Странно получилось — все нашли своё место. Лида в Мурманске, она в своей студии, Павел… Павел научился слышать.
Вечером она выложила первый выпуск подкаста в интернет. Написала краткое описание: «Истории людей, которые помнят то, что скоро исчезнет навсегда. Голоса времени — чтобы прошлое не молчало».
Закрыла ноутбук и сняла наушники. В доме стояла тишина — не пустая, а полная. Тишина, в которой живут голоса прошлого и будущего, голоса тех, кто умеет говорить и тех, кто умеет слушать.
Элина улыбнулась и пошла ужинать. Завтра начнётся новый день, и в нём будут новые голоса, новые истории. И её собственный голос — уверенный, спокойный, услышанный.
Популярное среди читателей
