— Всё, бесплатная кормушка закончилась! — Нина стояла посреди гостиной, её голос звенел от долго сдерживаемой злости. — ХВАТИТ! Больше никаких денег, никаких подачек, никакой помощи!
Мать, Клавдия Петровна, замерла с бокалом дорогого вина в руке. Григорий медленно отложил планшет, на котором как раз выбирал себе новые часы за счёт сестры. Его жена Эвелина перестала фотографировать интерьер для своего инстаграма.
— Ниночка, что с тобой? — мать попыталась изобразить материнскую заботу, но в глазах мелькнула тревога. — Ты устала на работе? Присядь, отдохни…
— НЕ НАДО мне указывать, что делать в МОЁМ доме! — Нина обвела взглядом троицу. — Три года! ТРИ ГОДА я содержу всех вас! И что получаю взамен? НИЧЕГО, кроме новых требований!
Григорий лениво потянулся на диване — том самом, который Нина купила месяц назад после его жалоб на больную спину.
— Сестрёнка, не заводись. Мы же родные люди. Помогать друг другу — это нормально.
— ПОМОГАТЬ? — Нина рассмеялась, но в её смехе не было веселья. — Это ты называешь помощью? Ты не работаешь уже два года! Живёшь на мои деньги, ешь мою еду, пользуешься моими вещами!
— У меня творческий кризис, — обиделся Григорий. — Я художник, мне нужно вдохновение…
— Художник? За два года ты не написал НИ ОДНОЙ картины! Зато исправно тратишь по сто тысяч в месяц моих денег!
Эвелина встала с кресла, её идеально накрашенные губы изогнулись в презрительной усмешке.
— Нина, зависть — плохое чувство. То, что у тебя нет мужа и детей, не повод срываться на нас.
— ЗАВИСТЬ? — Нина не могла поверить своим ушам. — Я завидую ТЕБЕ? Женщине, которая за пять лет брака не заработала ни копейки? Которая только и умеет, что выкладывать селфи и тратить деньги мужа… точнее, МОИ деньги!
— Доченька, — Клавдия Петровна попыталась взять ситуацию под контроль, — мы понимаем, что тебе тяжело. Но семья должна держаться вместе. Когда ты была маленькой…
— СТОП! — Нина подняла руку. — Не надо мне рассказывать про моё детство! Да, ты меня растила. Это твоя ОБЯЗАННОСТЬ была как матери! Я не просила меня рожать!
— Какая же ты чёрствая стала, — мать покачала головой. — Совсем сердце закрылось. Вот поэтому ты и одна…
— Я одна, потому что ВЫ ОТПУГИВАЕТЕ всех моих мужчин! — выпалила Нина. — Помнишь Максима? Ты при нём начала рассказывать, какая я неумеха в детстве была! А Артём? Григорий занял у него денег и не отдал! А последний, Владислав? Эвелина с ним флиртовала у меня на глазах!
— Если мужчина уходит из-за таких мелочей, значит, он тебя не любил, — философски заметил Григорий.
— МЕЛОЧЕЙ? Вы разрушили три моих отношения!
— Мы тебя оберегали от недостойных, — парировала мать.
Нина достала из сумки папку с документами и бросила на стол.
— Вот счета за последний год. Мама — триста тысяч на твои процедуры красоты, двести тысяч на одежду, сто пятьдесят на рестораны. Григорий — техника на четыреста тысяч, одежда на двести, развлечения на триста. Эвелина — салоны красоты триста тысяч, шоппинг пятьсот тысяч, фитнес и йога сто тысяч. Итого — ДВА С ПОЛОВИНОЙ МИЛЛИОНА за год! И это не считая еды, коммуналки и бензина!
— Ну и что? — Григорий пожал плечами. — Ты же зарабатываешь хорошо. Владеешь своей клиникой…
— Я ПАШУ как проклятая! По двенадцать часов в день! Провожу сложнейшие операции! А вы просто ПРОЖИГАЕТЕ мои деньги!
— Нина, это некрасиво — считать деньги, потраченные на семью, — назидательно произнесла Клавдия Петровна.
— А красиво — ПАРАЗИТИРОВАТЬ на родной дочери? — Нина смотрела прямо в глаза матери. — Тебе шестьдесят лет, ты здорова как БЫК, но не работаешь уже пять лет! Живёшь на мои деньги!
— И я тебя отблагодарила! Пять лет содержу! Купила тебе квартиру, машину, оплачиваю все твои прихоти! Но ХВАТИТ!
Эвелина демонстративно зевнула.
— Нина, твои истерики утомляют. Мы поняли, у тебя плохое настроение. Может, тебе к психологу сходить?
— К психологу? Отличная идея! Я как раз была у психолога! И знаете, что она мне сказала? Что вы — ТОКСИЧНЫЕ люди! Что вы используете меня! Манипулируете чувством вины и долга!
— Какая чушь! — фыркнул Григорий. — Эти психологи только и умеют, что семьи разрушать.
— Нет, это ВЫ разрушаете! Мою жизнь разрушаете! Мне тридцать пять лет, у меня нет семьи, нет детей, нет личной жизни! Потому что всё время и деньги уходят на вас!
— Никто не заставляет тебя нам помогать, — холодно произнесла мать.
