— А кто ссорится? — свекровь прижала руку к груди в театральном жесте. — Это твоя жена начала мне грубить. Я просто пришла навестить сына, принесла домашней еды, хотела помочь. А в ответ получаю такое отношение!
Она демонстративно начала собираться. Дмитрий бросился за ней, уговаривая остаться, извиняясь за Марину. Марина стояла на кухне, чувствуя себя одновременно виноватой и разъярённой. Виноватой — потому что не сдержалась. Разъярённой — потому что снова оказалась крайней.
Когда за свекровью закрылась дверь, Дмитрий вернулся на кухню. Его лицо было мрачным.
— Зачем ты так? — спросил он устало. — Ну что тебе стоило промолчать?
— Промолчать? — Марина не верила своим ушам. — Дима, твоя мать третий раз за неделю приходит и критикует всё, что я делаю!
— Она не критикует, она пытается помочь.
— Помочь? Приносить еду, словно я не умею готовить — это помощь? Сравнивать меня с твоей бывшей одноклассницей — это помощь?
— Она не сравнивала…
— Не сравнивала? Серьёзно? А что же она делала, когда полчаса рассказывала, какая Лена замечательная хозяйка?
Дмитрий помолчал, потом сел за стол и потёр лицо руками.
— Слушай, мама одинока. После смерти отца она сосредоточила всё внимание на мне. Я понимаю, что иногда она перегибает палку, но…
— Иногда? Дима, она приходит сюда как к себе домой!
— Ну, технически, она помогла нам купить эту квартиру…
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Её собственный муж использовал против неё тот же аргумент, что и его мать.
— То есть ты считаешь, что раз она дала денег на первый взнос, то имеет право командовать в нашем доме?
— Я этого не говорил.
— Марина, не накручивай. Просто мама привыкла заботиться обо мне. Это пройдёт со временем.
— Три года, Дима. Три года я жду, когда это пройдёт. И становится только хуже.
Дмитрий встал и подошёл к жене, попытался обнять, но она отстранилась.
— Не надо. Сначала реши, на чьей ты стороне.
— Это нечестно. Не заставляй меня выбирать между вами.
— А твоя мать не заставляет? Каждым своим визитом, каждым замечанием, каждым сравнением с другими женщинами?
Дмитрий молчал. И в этом молчании Марина услышала ответ. Он не станет перечить матери. Никогда. Потому что с детства привык быть хорошим сыном, послушным, удобным. И теперь, став взрослым мужчиной, он не может разорвать эту пуповину.
На следующий день, субботу, Марина проснулась с тяжёлой головой и решением в сердце. Она больше не может так жить. Либо Дмитрий поговорит с матерью и установит границы, либо… Она не хотела думать о «либо», но понимала, что терпение подходит к концу.
Дмитрий вёл себя так, словно вчерашнего разговора не было. Он приготовил кофе, включил телевизор, сел смотреть новости. Обычное субботнее утро. Только Марина заметила контейнеры с едой от свекрови в холодильнике. Дмитрий всё-таки оставил их.
— Я схожу к родителям, — сказала Марина после завтрака.
— Хорошо, — кивнул Дмитрий. — Передавай привет.
Он не предложил поехать вместе, хотя обычно так делал. Видимо, чувствовал, что Марине нужно побыть одной, или просто не хотел продолжения вчерашнего разговора.
У родителей Марина впервые за долгое время почувствовала себя расслабленной. Мама напоила её чаем, расспросила о работе, о планах. Ни одного замечания, ни одной критики. Просто тёплое, принимающее присутствие.
— Что-то случилось? — спросила мама, когда Марина слишком долго молчала, глядя в чашку.
И Марина рассказала. Всё. Про постоянные визиты свекрови, про критику, про вчерашнюю ссору. Мама слушала, не перебивая, только иногда качала головой.
— Знаешь, — сказала она, когда Марина закончила, — в каждой семье есть такие проблемы. Свекровь и невестка редко становятся подругами. Но…
— Но главное здесь — позиция твоего мужа. Если он не готов защищать вашу семью, вашу территорию, то проблема не в свекрови. Проблема в нём.
Марина знала, что мама права. Но от этого не становилось легче. Она любила Дмитрия. Да, он был мягким, иногда слишком. Но он был добрым, заботливым, внимательным. Просто когда дело касалось его матери, он словно превращался в маленького мальчика.
