Но Марина видела то, чего не замечал муж. Как свекровь изучает документы на квартиру, оставленные на столе. Как фотографирует на телефон свидетельство о праве собственности. Как расспрашивает о завещании бабушки.
Кульминация наступила через полгода. Марина вернулась с работы раньше обычного — отменили последний урок. Дома были голоса. Она тихо открыла дверь и услышала разговор свекрови по телефону.
— Да, Семёныч, квартира оформлена на невестку… Нет, сын не собственник… Есть варианты?.. Через суд? А если она согласится добровольно?.. Понятно, спасибо.
Марина похолодела. Значит, не показалось. Свекровь действительно строит планы на её квартиру.
Вечером она попыталась поговорить с Павлом.
— Твоя мама консультировалась с кем-то насчёт квартиры. Я слышала.
Павел устало потёр виски.
— Марин, ну что ты опять? Мама, наверное, просто интересовалась. Может, хотела узнать про налоги или ещё что.
— Она спрашивала, как переоформить квартиру!
— Ты неправильно поняла. Мама не такая.
Марина смотрела на мужа и чувствовала, как между ними растёт пропасть. Он не верил ей. Совсем.
Следующие несколько месяцев прошли в напряжённом ожидании. Галина Петровна вела себя подчёркнуто мило. Приносила пироги, дарила небольшие подарки, интересовалась здоровьем. Но Марина не расслаблялась.
Однажды, вернувшись домой, она обнаружила, что пропал паспорт. Искала везде — безрезультатно. Павел отмахнулся:
— Потеряла где-то. Бывает. Иди в полицию, пиши заявление.
Но через два дня паспорт mysteriously нашёлся в ящике комода. Там же, где Марина искала в первую очередь.
Потом начали пропадать документы на квартиру. То свидетельство о праве собственности исчезнет на пару дней, то кадастровый паспорт. Всё возвращалось, но Марину это нервировало.
Она начала хранить документы в сейфе на работе. Галина Петровна заметила отсутствие бумаг.
— А где документы на квартиру? Вдруг понадобятся?
— В надёжном месте, — коротко ответила Марина.
Свекровь прищурилась, но промолчала.
Война перешла в открытую фазу, когда Марина застала Галину Петровну в своём кабинете. Та сидела за компьютером и что-то печатала.
Галина Петровна даже не вздрогнула.
— Письмо пишу подруге. Мой ноутбук сломался.
Марина подошла ближе. На экране был открыт сайт Росреестра.
— Вы пытались посмотреть информацию о квартире?
— Просто интересно стало. Имею право?
— Нет, не имеете! Это моя собственность!
Галина Петровна медленно встала, и в её глазах полыхнула настоящая ненависть.
— Твоя? Ты, нищая училка, живёшь в этой квартире только потому, что мой сын на тебе женился! Если бы не он, ты бы в коммуналке прозябала!
— Выйдите из моего дома!
— Это не твой дом! Это дом моего сына! И рано или поздно он им и станет!
Вечером Марина рассказала всё Павлу. Показала историю браузера, где были запросы про переоформление недвижимости, про оспаривание завещаний, про признание сделок недействительными.
Павел долго молчал, глядя в монитор.
— Может, она просто… любопытство?
— Паша, твоя мать готовит документы, чтобы отсудить у меня квартиру!
— Не говори ерунды. Мама не способна на такое.
— А на что она способна? На то, чтобы рыться в моих вещах? Копировать документы? Консультироваться с юристами за моей спиной?
— Марина, хватит! Это моя мать! Да, она бывает навязчивой, но она не мошенница!
— Тогда объясни, зачем ей информация о том, как оспорить завещание?
Павел встал, отвернулся к окну.
— Не знаю. Но я не позволю тебе оскорблять мою мать.
— А ей оскорблять меня — позволишь?
— Она тебя не оскорбляет!
