Ты заслуживаешь лучшего, девочка моя. Заслуживаешь мужчину, который будет твоей опорой, а не обузой. Который выберет тебя, а не мамину юбку.
Квартира — это твой шанс начать новую жизнь. Не отказывайся от него. А если Андрюша одумается и вернётся — хорошенько подумай, нужен ли тебе такой муж.
Люблю тебя, как родную дочь. Будь счастлива!
Елена дочитала письмо, и что-то внутри неё словно переключилось. Страх, сомнения, чувство вины — всё это отступило. Осталась только ясность.
— Игорь Васильевич, я передумала. Буду вступать в наследство.
— Мудрое решение, — улыбнулся нотариус.
Выйдя из конторы, Елена достала телефон и набрала номер мужа. Он ответил после пятого гудка.
— Елена? Что случилось?
— Андрей, нам нужно поговорить. Приезжай домой вечером.
— Я… мама сказала…
— Мне всё равно, что сказала твоя мама. Если ты не приедешь, я подам на развод завтра утром. Решай.
Она отключилась, не дожидаясь ответа. Затем набрала номер свекрови.
— Наталья Михайловна? Это Елена. Хочу вас предупредить: я вступаю в наследство. Можете продолжать свои грязные игры, но учтите — у меня теперь есть средства на хорошего адвоката. И я подам на вас в суд за клевету и причинение морального вреда. У меня есть доказательства всех ваших проделок.
— Ты угрожаешь мне, дрянь?!
— Нет, я просто ставлю вас перед фактом. И ещё: если Андрей вернётся ко мне, вы больше никогда не переступите порог нашего дома. Если не вернётся — что ж, значит, бабушка Вера была права насчёт него.
Вечером Андрей всё-таки пришёл. Он выглядел измученным, постаревшим на несколько лет. Сел за кухонный стол и долго молчал.
— Мама сказала, ты ей угрожала, — наконец произнёс он.
— Я предупредила её о последствиях её действий. Это разные вещи.
— Лена, может, правда, давай продадим квартиру? Поделим деньги и забудем этот кошмар.
Елена села напротив и посмотрела ему в глаза.
— Андрей, твоя бабушка оставила квартиру мне. Не нам — мне. Знаешь почему? Прочитай.
Она протянула ему письмо Веры Павловны. Андрей читал, и его лицо становилось всё бледнее.
— Она… она думала, что я слабак?
— Она знала, что ты слабак. И последние три недели это доказали. Твоя мать унижала меня, распускала сплетни, пыталась разрушить мою репутацию. А ты? Ты сбежал к мамочке под юбку.
— А я твоя жена! Была твоей женой. Потому что всё, Андрей. Я подаю на развод.
— Ты не можешь! Мы же любим друг друга!
— Любим? Ты предал меня при первой же трудности. Какая это любовь? Нет, Андрей. Уходи. И не возвращайся.
— Квартира вскружила тебе голову! Мама была права!
Елена устало покачала головой.
— Нет, Андрей. Квартира просто открыла мне глаза. На тебя, на твою мать, на нашу так называемую семью. Бабушка Вера дала мне шанс начать сначала. И я им воспользуюсь.
Андрей ушёл, хлопнув дверью. Елена осталась одна в пустой квартире. Но впервые за долгое время она не чувствовала себя одинокой. Где-то там, наверху, бабушка Вера наверняка улыбалась, глядя на свою названную дочь.
Через месяц развод был оформлен. Наталья Михайловна пыталась оспорить завещание через суд, но проиграла. Елена въехала в квартиру на Тверской и первым делом повесила в гостиной большой портрет бабушки Веры.
А ещё через год она встретила Михаила — врача из той самой клиники, где лечилась Вера Павловна. Он помнил и Елену, и то, как она ухаживала за пожилой женщиной.
— Я тогда ещё подумал: вот это настоящая любовь, — признался он на первом свидании. — Не каждая родная дочь так заботится о матери.
Они поженились через два года. На свадьбе не было ни Андрея, ни тем более Натальи Михайловны. Зато был портрет бабушки Веры — женщины, которая даже после смерти защитила ту, кто стал ей настоящей дочерью.
Елена часто думала о том, знала ли Вера Павловна, какую бурю вызовет её завещание. И каждый раз приходила к выводу: конечно, знала. Мудрая старушка не просто оставила квартиру — она дала невестке свободу. Свободу от токсичной свекрови, от слабого мужа, от унижений и манипуляций.
И эта свобода стоила дороже любой квартиры в центре Москвы.
