— За что ты так с ней? Она же носит твоих внуков!
Мария Ивановна скривилась, словно разгрызла лимон с кожурой. Кухня, обставленная ещё в восьмидесятые, вдруг стала тесной. Нож в её руке замер над разделочной доской, где лежал недорезанный салат.
— А тебе не кажется странным, Алёша, что она забеременела сразу двойней? — она подчеркнула последнее слово, глядя в глаза мужу. — В двадцать лет, без копейки денег, на съёмной квартире? И почему они не могут подождать, пока Максим институт закончит?
Алексей Петрович, привыкший сглаживать острые углы, устало потёр переносицу. За тридцать лет семейной жизни он выучил, что спорить с женой — дело безнадёжное. Особенно когда у неё в руках нож.
— Маша, они любят друг друга. А дети… дети всегда счастье, — он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой.
В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился Максим — высокий парень с отцовскими серыми глазами и материнским упрямым подбородком. За его спиной маячила тоненькая фигурка Анны — бледная, с покрасневшими глазами.
— Я всё слышал, — голос Максима звенел от напряжения. — Как ты можешь говорить такое, мама? Анна никогда…
— Да мне плевать, что ты слышал! — Мария резко положила нож, от которого Алексей наконец выдохнул с облегчением. — Я тебе с самого начала говорила, что она тебя затащит в брак. И вот, пожалуйста! Двойня, подумать только!
— Мария Ивановна, — Анна шагнула вперёд, голос дрожал, но держалась она прямо. — Я люблю вашего сына. И наши дети…
— Молчи! — рявкнула Мария так, что задребезжала посуда в серванте. — Кто тебя спрашивал? Ты ещё ничего в жизни не видела, а уже решила рожать. На какие шиши вы жить собираетесь? Где? Как?
В стариной квартире с высокими потолками повисла тяжёлая тишина. Максим положил руку на плечо Анны.
— Мы уезжаем в Северогорск, — он говорил спокойно, но каждое слово падало как камень. — Я перевожусь на заочное и иду работать. Дядя Сергей помог с местом на заводе.
— Сережка? — Мария задохнулась от возмущения. — То есть вы уже всё решили? За моей спиной? А про сестру-библиотекаршу он не говорил? Спросите у Татьяны, как она живёт одна! Счастлива ли она?
Алексей попытался взять жену за руку:
— Маша, давай спокойно всё обсудим…
Она резко вырвала руку:
— Всем на меня наплевать! Мнение матери никого не интересует! Неблагодарные! — её глаза наполнились слезами от бессильной ярости.
— Мама, ты больше не будешь решать за меня. Я уже не ребёнок.
— Да ты и не мужчина ещё! — парировала Мария. — Вы свою жизнь губите, а я должна молча смотреть? Не дождётесь!
Анна тихо всхлипнула. Максим шагнул к выходу, увлекая девушку за собой:
— Мы уходим. Позвоните, когда сможете разговаривать нормально.
Звук захлопнувшейся двери эхом разнёсся по квартире.
Мария обернулась к мужу, ожидая поддержки. Но Алексей смотрел на неё с каким-то новым выражением — не привычной усталой покорностью, а чем-то похожим на… отвращение?
— Что смотришь? — огрызнулась она.
— Ты только что потеряла сына, Маша, — тихо произнёс он. — И по своей воле.
— Я пытаюсь спасти его от ошибки! Неужели ты не видишь? Эта девчонка запрыгнула в последний вагон уходящего поезда! — Мария в отчаянии ударила кулаком по столу. — Дети должны родителей слушать, а не бежать сломя голову!
Алексей поднялся из-за стола:
