– Вер, ну что ты сразу в штыки? – Сергей растерянно заморгал, держа в руках дымящуюся кружку с кофе. – Они же ненадолго, просто чтобы на ноги встать.
Вера сжала губы, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Она стояла у кухонного стола, сжимая тряпку, которой только что протирала столешницу. Их небольшая двушка на окраине Москвы, купленная ею до брака, была её крепостью. Десять лет копила, отказывала себе в отпуске, брала подработки. И вот теперь её муж, с которым они вместе всего три года, предлагает пустить сюда его родственников?
– Серьёзно, Серьёз? – Вера бросила тряпку в раковину, звук шлепка эхом отозвался в маленькой кухне. – Твоя тётя Галя с её сыном? Которые, между прочим, ни разу не позвонили за всё время, пока мы встречались?
Сергей поставил кружку, его лицо стало серьёзнее. Он провёл рукой по коротким тёмным волосам, будто собираясь с мыслями.
– Они в беде, Вера. У них дом в деревне под Пензой сгорел. Страховки нет, жить негде. Я же не могу их на улице оставить.
Вера скрестила руки на груди. За окном моросил октябрьский дождь, капли стучали по подоконнику, усиливая её внутреннее напряжение. Она вспомнила тётю Галю – громкую женщину, которая на их свадьбе пела караоке до хрипоты. А её сын, Дима, долговязый парень лет тридцати, тогда весь вечер просидел в углу, уткнувшись в телефон.
– И что, они прям сюда собрались? – Вера прищурилась. – В нашу двушку? Где мы и сами-то еле помещаемся?
Сергей вздохнул, отводя взгляд.
– Ну, не совсем… Они хотят прописаться. Чтобы, знаешь, с документами порядок был. А жить… ну, может, пару месяцев у нас поживут, пока не найдут что-то своё.
– Прописаться?! – Вера чуть не задохнулась от возмущения. – В моей квартире? Сергей, ты вообще соображаешь, о чём говоришь?
– Это и моя квартира тоже, – тихо, но с нажимом сказал он.
Вера замерла. Эти слова ударили, как пощёчина. Да, они женаты. Да, он внёс свою долю в ремонт – ламинат в спальне, кухонный гарнитур. Но документы? Документы на квартиру были только на неё. И она не собиралась это менять.
– Не твоя, – отрезала она. – И ты это прекрасно знаешь.
Вера сидела на диване в гостиной, поджав ноги. На коленях – ноутбук, открытый на вкладке с юридическим форумом. «Прописка родственников в квартире без согласия собственника невозможна», – гласила статья. Она выдохнула, но напряжение не отпускало. Сергей ушёл в спальню, хлопнув дверью чуть громче, чем нужно. Их разговор закончился ничем – он обиделся, она разозлилась.
За окном темнело, фонари отражались в мокром асфальте двора. Вера посмотрела на своё отражение в стекле – уставшая женщина тридцати пяти лет, с тёмными кругами под глазами. Работа в офисе, ипотека, которую она закрыла два года назад, вечная готовка-уборка. И теперь ещё это.
Она вспомнила, как впервые увидела эту квартиру. Пустая, с ободранными обоями, но её. Своя. После съёмных комнат, где вечно пахло чужими котами, и общежития в студенчестве, эта двушка казалась дворцом. Она сама клеила обои, сама выбирала шторы – голубые, в цвет неба. И вот теперь кто-то чужой хочет вторгнуться в её мир?
Телефон завибрировал. Сообщение от Сергея: «Они приезжают завтра. Встретим?»
Вера стиснула зубы. Он даже не спросил. Просто поставил перед фактом. Она набрала ответ: «Я не разрешаю их прописывать. И жить тут они не будут». Отправила. Экран погас, но сердце колотилось, как после бега.
Она знала Сергея – добрый, отзывчивый, всегда готов помочь. Именно за это она его и полюбила. Но его неспособность говорить «нет» своей семье сводила её с ума. Его мама, живущая в Подмосковье, каждые выходные звонила с просьбами – то картошку привезти, то забор починить. А теперь ещё тётя Галя с сыном. Где предел?
Вера встала, прошла на кухню. Заварила ромашковый чай, надеясь успокоиться. Но мысли крутились, как белки в колесе. Что, если они приедут и откажутся уезжать? Что, если начнут качать права? Она слышала истории о таких родственниках – въезжают «на недельку», а потом годами судятся за жилплощадь.
– Не позволю, – прошептала она, глядя в тёмное окно.
Утро субботы началось с дверного звонка. Вера, ещё в пижаме, вздрогнула, пролив кофе на кухонный стол. Сергей уже был в прихожей, открывал дверь.
– Галя! Дима! Заходите, – его голос звучал нарочито бодро.
Вера стиснула кружку. Из прихожей донеслись голоса – громкий, с хрипотцой, явно тёти Гали, и низкий, ленивый – Димы.
– Ой, Сережка, спасибо, что приютили! – тётя Галя ввалилась в кухню, волоча за собой огромный клетчатый баул. Её волосы, выкрашенные в ядовито-жёлтый, торчали во все стороны, а на лице сияла улыбка, будто она приехала в отпуск. – Верочка, милая, ты ж не против, правда?
Вера выдавила улыбку, чувствуя, как мышцы лица деревенеют.
– Здравствуйте, Галина Ивановна.
– Ой, да какой я тебе Ивановна! Зови просто Галя! – она плюхнулась на стул, не снимая куртки. – Дим, тащи вещи в комнату, не стой столбом!
