Каждый смешок Ирины, каждый снисходительный взгляд гостей был как удар. В какой-то момент тарелка в её руках скользнула, громко звякнув о другую. Этот звук странным образом придал ей решимости.
Мария медленно выпрямилась, расправила плечи и повернулась к гостям.
Её обычно мягкое лицо приобрело несвойственную твёрдость, а в глазах появился стальной блеск.
Она оглядела комнату: Ирина, вальяжно развалившись в кресле, как раз заканчивала очередную историю о своих успехах, остальные гости внимательно её слушали, то и дело бросая взгляды на гору грязной посуды.
— Знаете что… — начала Мария, и её голос, обычно тихий и извиняющийся, прозвучал неожиданно твёрдо. В комнате мгновенно установилась тишина. — Я должна кое-что сказать.
Она сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями. Руки, всё ещё влажные от мытья посуды, она вытерла о фартук решительным движением.
— Я встаю в шесть утра каждый Новый год. Готовлю, убираю, стараюсь создать праздник. И знаете что? Я делала это с радостью, потому что люблю принимать гостей. Но сегодня я поняла одну важную вещь.
Ирина попыталась вставить какой-то комментарий, но Мария подняла руку, останавливая её:
— Я не закончила. Это мой дом. И я не прислуга здесь. Я такой же человек, как и вы все. И если вам так важна чистота… — она обвела взглядом комнату, — если вам так неприятно видеть грязную посуду, то вот вам губки, вот моющее средство. Будьте добры, помогите. А если нет — можете забрать свою грязную посуду с собой. В конце концов, у вас дома наверняка есть посудомоечные машины.
В комнате повисла звенящая тишина. Лицо Ирины побагровело, а челюсть отвисла от удивления.
Остальные гости застыли, не зная, куда деть глаза. Только ёлочные гирлянды продолжали весело подмигивать, создавая странный контраст с напряжённой атмосферой.
— Что ты себе позволяешь? — наконец выдавила Ирина, поднимаясь с кресла. — Мы к тебе в гости пришли, между прочим!
Мария почувствовала, как по спине пробежал холодок, но уже не от страха, а от какого-то пьянящего чувства свободы.
Впервые за много лет она ощутила себя хозяйкой не только дома, но и ситуации.
— Именно. В гости. А гости либо помогают хозяевам, либо хотя бы уважают их труд. Я больше не собираюсь извиняться за то, что моя квартира недостаточно шикарна, а стол недостаточно изысканный. Это мой дом, мои правила, и я впервые говорю об этом вслух.
У Марии дрожали колени, но голос оставался твёрдым. Она наконец-то произнесла то, что годами копилось в душе, и теперь чувствовала удивительную лёгкость, несмотря на шокированные лица вокруг.
В комнате воцарилась неловкая тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов и мягким потрескиванием гирлянд.
Первыми отреагировали дети – пятнадцатилетняя дочь Ирины, Катя, молча встала и направилась к раковине.
