В просторной кухне пятиэтажного дома витал аромат запечённой курицы и свежей выпечки.
Мария, женщина в тёплом домашнем платье цвета бордо, в сотый раз проверяла расстановку тарелок на праздничном столе. Её седые волосы, уложенные в аккуратную причёску, поблёскивали в свете люстры, а на лице застыло выражение сосредоточенной заботы.
Часы показывали четыре часа дня, а она уже с семи утра хлопотала по хозяйству, стараясь сделать этот Новый год особенным для каждого гостя.
На белоснежной скатерти красовались её фирменные салаты, украшенные веточками петрушки и дольками помидоров.
В центре стола возвышалось блюдо с золотистой курицей, а рядом теснились вазочки с домашними соленьями, которые она готовила ещё осенью. Гирлянды, развешанные по стенам, отбрасывали мягкие блики на хрустальные бокалы, создавая поистине праздничную атмосферу.
Звонок в дверь раздался ровно в пять, как и было условлено.
На пороге появилась Ирина – холёная женщина лет пятидесяти, в модном бежевом пальто и с идеально уложенными светлыми волосами. За ней следовали её муж Павел и дети-подростки, все такие же подтянутые и безупречно одетые.
— С Новым годом! — приветливо улыбнулась Мария, принимая объёмный пакет с подарками.
Ирина, едва переступив порог, окинула критическим взглядом прихожую. Её тонкие губы, накрашенные матовой помадой, изогнулись в едва заметной усмешке.
— Да, с праздником, — протянула она, снимая пальто. — Всё как всегда, я смотрю. Ты хоть что-нибудь меняешь в интерьере?
Мария почувствовала, как её щёки слегка покраснели, но сохранила доброжелательное выражение лица. Она провела гостей в гостиную, где уже был накрыт стол.
— Проходите, присаживайтесь, — засуетилась хозяйка, расставляя дополнительные приборы.
Ирина, присев за стол, демонстративно поправила салфетку и снова окинула всё вокруг оценивающим взглядом.
— Стол, конечно, не фонтан, но сойдёт, — негромко произнесла она, будто обращаясь к себе, но достаточно громко, чтобы все услышали. — В прошлом году у Светланы было куда более… изысканно.
Мария замерла на мгновение, чувствуя, как предательски дрогнули руки, державшие очередную тарелку. Восемь часов на ногах, каждое блюдо приготовлено с любовью, каждая деталь продумана – и всё это одним небрежным комментарием превращалось в нечто второсортное.
Но она лишь молча продолжила расставлять приборы, пытаясь не выдать своей обиды. Впереди был долгий вечер, и она была полна решимости сохранить праздничное настроение, несмотря ни на что.
Часы пробили десять вечера. Праздничный стол, ещё недавно ломившийся от угощений, теперь являл собой картину умиротворённого хаоса: недоеденные салаты, полупустые бутылки шампанского, крошки от пирога, разбросанные по скатерти.
