– Мам, хватит, – Игорь повысил голос. – Мы с Катей сами решим, что делать с нашей жизнью. И если Лена нуждается в помощи, мы подумаем, как её поддержать. Но этот дом – наш. Точка.
Зинаида Петровна поджала губы, но кивнула. На кухне повисла тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов. Катя посмотрела на Игоря с благодарностью, но в глубине души понимала: этот «семейный совет» – лишь начало.
К обеду приехала Лена с детьми. Её старший сын, восьмилетний Миша, сразу помчался в сад, а младшая, пятилетняя Соня, прилипла к Кате, разглядывая её с любопытством.
– Тётя Катя, а у вас тут бассейн есть? – спросила Соня, теребя подол своего платьица.
– Бассейна нет, но есть река, – улыбнулась Катя, стараясь не замечать, как Зинаида Петровна наблюдает за ней. – Хочешь, пойдём посмотрим?
– Ага! – Соня захлопала в ладоши, и Катя повела её к реке, чувствуя, как напряжение немного отпускает.
Лена осталась на террасе с Игорем и свекровью. Катя слышала, как они говорят о чём-то, но не прислушивалась. Ей хотелось просто насладиться моментом – солнцем, лёгким ветром, смехом Сони, которая бросала камешки в воду.
– Тётя Катя, а почему вы с дядей Игорем тут одни живёте? – вдруг спросила Соня.
– Ну… это наш дом. Мы его построили, чтобы жить здесь вместе.
– А почему у нас такого нет? – Соня посмотрела на неё большими глазами.
Катя почувствовала укол вины. Что ответить ребёнку? Что жизнь несправедлива? Что её родители не смогли накопить на коттедж?
– У вас есть свой дом, – мягко сказала она. – И он тоже уютный. Главное, что вы с мамой, папой и Мишей вместе.
Соня кивнула, но в её глазах было что-то, от чего у Кати сжалось сердце.
Когда они вернулись, Лена сидела на террасе с красными глазами. Игорь выглядел хмурым, а Зинаида Петровна, наоборот, казалась довольной.
– Катя, – Лена поднялась, – прости, что мы так нагрянули. Мама настояла.
– Ничего страшного, – Катя выдавила улыбку. – Рада вас видеть.
Но внутри она чувствовала, что это неправда. Ей не хотелось видеть ни Лену, ни её детей, ни свекровь. Ей хотелось тишины, своего дома, своей жизни.
– Лена говорит, что у них в квартире опять трубы прорвало, – начала Зинаида Петровна, как только все сели за стол. – Может, подумаете, как помочь?
Катя посмотрела на Игоря. Его лицо было каменным.
– Мам, мы уже говорили об этом, – сказал он. – Мы поможем, чем сможем, но этот дом – наш.
– Я не прошу вас отдавать дом, – Лена подняла глаза, и в них блестели слёзы. – Просто… мне стыдно, что мои дети живут в таких условиях, а вы…
Она не договорила, но Катя почувствовала, как в груди что-то сжимается. Стыдно? Ей, Кате, должно быть стыдно за то, что они с Игорем работали, чтобы построить свою мечту?
– Лен, – тихо сказала она, – мне жаль, что у вас трудности. Но мы с Игорем не можем решить все ваши проблемы.
– Конечно, не можете, – Зинаида Петровна вскинула подбородок. – Но хотя бы подумать могли бы!
Игорь хлопнул ладонью по столу, и все замолчали.
– Хватит, – сказал он. – Мы с Катей никого не выгоняем и не отказываем в помощи. Но этот дом – наш. И если кому-то это не нравится, это не наша проблема.
Зинаида Петровна открыла рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент зазвонил её телефон. Она посмотрела на экран, нахмурилась и вышла из-за стола.
– Это адвокат, – бросила она через плечо. – По поводу тётиного наследства.
Катя и Игорь переглянулись. Тётино наследство? Зинаида Петровна никогда не упоминала ни о какой тёте. И что-то в её тоне подсказывало, что этот звонок может всё изменить…
Зинаида Петровна вернулась на террасу, сжимая телефон так, будто он мог убежать. Её лицо, обычно строгое, с аккуратно подведёнными бровями, теперь казалось растерянным. Катя заметила, как пальцы свекрови дрожат, когда она положила телефон на стол.
– Что случилось, мам? – Игорь отодвинул тарелку с недоеденным салатом.
– Тётя Вера умерла, – тихо сказала Зинаида Петровна, глядя куда-то в сторону. – Адвокат звонил. Завещание… Лена в нём.
Катя замерла, чувствуя, как воздух на террасе становится тяжёлым, словно перед грозой. Лена, сидевшая напротив, уронила вилку, и та звякнула о тарелку, нарушая тишину.
– Что? – Лена подняла глаза, её голос дрожал. – Какая тётя Вера?
– Моя двоюродная сестра, – Зинаида Петровна сцепила руки, словно пытаясь удержать эмоции. – Она жила в городе, одна. Мы редко общались, но… она оставила Лене свою квартиру.
– Квартиру? – переспросила Лена, будто не веря. – Мне?
– Да, – свекровь кивнула. – Трёхкомнатную, в хорошем районе. Завтра надо ехать к адвокату, подписывать бумаги.
Катя посмотрела на Игоря. Его брови поползли вверх, но он молчал, переваривая новость. На террасе повисла тишина, нарушаемая только далёким плеском реки и криками детей, игравших в саду.
– Это же здорово, Лен! – наконец сказал Игорь, его лицо осветилось улыбкой. – Новая квартира! Вы с Серёжей сможете переехать, детям будет просторнее.
Лена кивнула, но в её глазах было что-то странное – не радость, а смесь удивления и тревоги. Катя поймала её взгляд и почувствовала укол беспокойства. Почему Лена не прыгает от счастья?
– Мам, а ты уверена? – Лена повернулась к свекрови. – Мы же с тётей Верой почти не общались. Почему она мне что-то оставила?
– Не знаю, – Зинаида Петровна пожала плечами, но её голос стал резче. – Может, потому что у неё своих детей не было. А ты – мать двоих. Она всегда жалела, что не создала семью.
Катя отхлебнула воды, стараясь скрыть смятение. Что-то в тоне свекрови настораживало. Зинаида Петровна всегда говорила уверенно, но сейчас в её словах сквозила неуверенность, будто она сама не до конца понимала, что происходит.
– Надо ехать к адвокату, – повторила свекровь. – Завтра. Лена, ты со мной?
– Конечно, – Лена кивнула, но её пальцы нервно теребили край скатерти.
Катя посмотрела на детей, игравших в саду. Миша пытался забраться на яблоню, а Соня собирала камешки у забора. Их смех доносился до террасы, и на секунду Катя почувствовала облегчение. Если Лена получит квартиру, может, Зинаида Петровна перестанет сравнивать их жизнь с её?
Но что-то подсказывало, что всё не так просто.
Вечером, когда Лена с детьми и Зинаида Петровна уехали в город, Катя и Игорь остались наедине. Они сидели на террасе, укутавшись в пледы, и смотрели на звёзды, отражавшиеся в реке. В воздухе пахло травой и прохладой, а где-то вдалеке ухала сова.
– Ты как? – Игорь взял Катю за руку.
– Не знаю, – честно ответила она, глядя на тёмную воду. – Это же хорошо, да? Лена получит квартиру, и твоя мама, может, перестанет нас донимать.
– Может, – Игорь усмехнулся, но в его голосе не было уверенности. – Хотя мама найдёт, к чему придраться.
Катя повернулась к нему.
– А ты не удивлён? Про тётю Веру?
– Удивлён, – Игорь пожал плечами. – Я её почти не знал. Она была какая-то… странная. Жила одна, ни с кем особо не общалась. Мама иногда упоминала её, но всегда так, вскользь.
– А Лена? – Катя нахмурилась. – Она выглядела… не то, чтобы счастливой. Скорее, напуганной.
– Может, просто в шоке, – сказал Игорь. – Это же неожиданно. Трёхкомнатная квартира – не шутка.
Катя кивнула, но внутри росло чувство, что эта новость – не конец их проблем, а начало чего-то нового.
На следующий день Зинаида Петровна позвонила рано утром. Катя ещё не успела допить кофе, когда телефон завибрировал на столе.
– Катенька, – голос свекрови звучал непривычно взволнованно. – Мы с Леной у адвоката. Тут… в общем, приезжайте.
