Она кивнула, хотя внутри знала: времени на раскачку нет. Клиенты, отчёты, графики, задержки — всё навалилось сразу. Первые две недели она почти не ела нормально, питалась кофе и бутербродами из автомата.
Маргарита всё чаще появлялась в кабинете «с советами»:
— Этот подрядчик любит, чтобы его гладили по шерсти, не вздумай наезжать. — Эту клиентку лучше не трогай, она Виктора уважала, а тебе пока доверия нет. — Вот эту рассылку я бы вообще переделала, но если хочешь, можешь оставить как есть, потом всё равно вернёмся к моему варианту.
Сказать, что Лене хотелось выругаться, — ничего не сказать. Но она терпела. Пока.
Однажды вечером, когда в офисе остались только они вдвоём, Маргарита вдруг спросила:
— Слушай, а правда, что тебе повышение предложили после разговора с Сергеем Николаевичем наедине?
Лена подняла глаза от ноутбука.
— А тебе откуда это известно?
— Слухи — это любимое развлечение тех, у кого нет фактов, — сказала Лена сухо и вернулась к документам.
— Не обижайся, я просто спросила, — с притворной невинностью ответила Маргарита. — Просто странно, что выбрали именно тебя. У нас ведь было немало кандидатов.
— И всё же выбрали меня, — спокойно сказала Лена. — Видимо, были причины.
Маргарита чуть заметно улыбнулась:
— Возможно. Но тут, знаешь, не всё решают показатели. Иногда решает… симпатия.
Лена захлопнула ноутбук.
— Маргарита, если ты хочешь что-то сказать — скажи прямо.
— Да нет, — та развела руками. — Просто рассуждаю. Не бери в голову.
Лена не ответила. В тот момент она впервые поняла, что борьба дома и борьба на работе ничем не отличаются. Только лица другие.
На выходных позвонила мать. Настоящая, не свекровь.
— Доча, ты где пропала? — голос тёплый, родной. — Я тебе звонила, а ты всё не отвечаешь.
— Работа, мама, — сказала Лена. — Новая должность, нагрузка.
— Ну хоть не скучно, — засмеялась мать. — Главное — не перетрудись. И не слушай никого, кто скажет, что ты не справишься.
Лена слушала и ловила себя на том, что еле сдерживает слёзы. Сколько раз ей хотелось просто услышать это: «я верю в тебя». От Ильи она не услышала. От матери — да. И это было достаточно.
После звонка она села на диван и просто сидела, не двигаясь. В голове крутились мысли о работе, о людях, о том, как легко всё рушится, когда теряешь доверие. И как трудно строить заново, когда рядом никого нет.
В понедельник на совещании произошёл первый реальный конфликт.
Маргарита прервала её на середине выступления:
— Лена, извините, но вы не учли, что рекламный бюджет на четвёртый квартал уже распределён. Если мы сейчас начнём менять каналы, получится перерасход.
— Я учла, — спокойно ответила Лена. — Бюджет был рассчитан с ошибкой, я пересчитала по факту.
— Кто утвердил? — голос Маргариты звучал резко.
— Без согласования с отделом?
— Руководитель имеет право принимать решение, — сказала Лена твёрдо. — А если есть возражения, обсудим после совещания.
В комнате повисла тишина. Генеральный слегка улыбнулся — едва заметно, но Лена это увидела.
После собрания Маргарита подошла к ней у лифта:
— Хочешь показать, какая ты решительная? Осторожнее, а то загрызут.
— Пусть попробуют, — ответила Лена, глядя ей прямо в глаза. — Я уже привыкла.
Вечером она снова получила сообщение от Ильи. Илья: «Лен, давай встретимся. Я всё понял. Не хочу, чтобы мы так разошлись».
Она долго не отвечала. Потом написала: Лена: «Посмотрим. Сейчас не время».
Он ответил почти сразу: Илья: «Ты изменилась. Стала холодная какая-то».
Она посмотрела на эти слова и подумала, что, может, и правда изменилась. Только не в ту сторону, которую он имел в виду. Не холодная — просто трезвая.
Неделя пролетела в постоянной гонке. К концу месяца отдел выдал отличный результат — новые клиенты, увеличенный трафик, рост заявок. Сергей Николаевич похвалил при всех:
— Молодцы. Особенно Лена — видно, что держит руку на пульсе.
Лена поблагодарила, но улыбка получилась натянутой. Она уже знала, что успех — штука двусмысленная. После похвалы коллеги начали смотреть иначе. Кто-то поздравлял искренне. Кто-то — с усмешкой.
Вечером, когда все разошлись, Лена осталась одна. В кабинете стояла тишина, только гул за окном и свет от экрана. Она открыла мессенджер и написала матери:
Лена: «Мам, всё получается. Но тяжело». Мама: «Тяжело — значит, идёшь правильно».
Она улыбнулась. И поняла, что впервые за долгое время это «тяжело» не пугало.
Но на следующий день всё резко изменилось.
Утром, только она вошла в кабинет, Маргарита протянула ей папку:
— Тут документы по подрядчику. Нужно подписать.
Лена пролистала и сразу заметила: суммы не совпадают. По старому договору — меньше. Здесь — на сорок тысяч выше.
— Новый прайс, — невозмутимо сказала Маргарита. — Они подняли цены.
— Ну, инфляция, всё дорожает.
— Как хочешь, — Маргарита пожала плечами. — Только не удивляйся, если потом придётся извиняться.
Через пятнадцать минут Лена действительно позвонила подрядчику. И узнала, что никаких новых прайсов не было.
Она положила трубку и несколько секунд просто сидела. Потом встала и тихо сказала:
— Вот теперь — началось.
Вечером она вернулась домой позже обычного. На столе — недопитый чай, на телефоне снова сообщение от Ильи: «Я скучаю. Хочу поговорить. Понимаю, что был неправ».
