Юлия тяжело выдохнула. — Алексей, у нас общий быт. Это не мои покупки, это наши. — Ну ты же сама говоришь, что мы напополам живём. Вот и плати свою половину.
Она стояла, молча глядя на его спину. В этот момент ей стало ясно: что-то действительно треснуло.
День тянулся мучительно долго. На работе Юлия почти не могла сосредоточиться — то документы путала, то отвечала не тем тоном клиентам. Коллега Света пару раз спросила, что случилось, но Юлия отмахивалась: «Всё нормально».
После обеда она поймала себя на мысли, что всё время ждёт звонка. Хоть какого-то. Но Алексей не звонил. Не писал.
Вечером, возвращаясь домой под холодным моросящим дождём, Юлия поймала себя на мысли, что ей не хочется туда идти. В ту квартиру, где теперь нет тепла. Где каждое слово — повод для спора. Где за любым разговором стоит холодное «ты должна».
Она всё-таки поднялась по лестнице, вставила ключ в замок и сразу почувствовала запах сигарет и жареного мяса. Алексей сидел за столом, смотрел телефон, рядом — пиво.
— Привет, — сказала она.
— Просто расслабляюсь, — ответил он. — После тяжёлого дня.
— Понятно, — Юлия прошла на кухню.
Она достала из сумки продукты, молча расставила их по полкам. Хотелось хотя бы одного нормального вечера, но, похоже, и этот был обречён.
Позже, когда он уже почти засыпал перед телевизором, Юлия сказала: — Нам нужно поговорить.
— Только не сейчас, — устало сказал он, прикрыв глаза.
— Когда? Когда уже поздно будет?
Он открыл глаза, посмотрел на неё. — Юль, я устал от разговоров. Серьёзно. Всё время одно и то же.
— Потому что ничего не меняется.
— А ты хочешь, чтобы всё было как раньше? — он усмехнулся. — Это невозможно.
Она сжала кулаки. — Почему?
— Потому что мы с тобой разные. Я хочу двигаться вперёд, а ты топчешься на месте.
Юлия молча встала, пошла к окну. За стеклом — мокрый двор, редкие фары машин, ветер гонит листья. В отражении — усталое лицо женщины, которая больше не узнаёт мужчину, с которым живёт.
Она тихо сказала, не оборачиваясь: — Знаешь, иногда мне кажется, что ты уже давно живёшь не со мной.
Алексей не ответил. Только повернулся на бок и притворился, что спит.
Утро началось с тишины. Не той, спокойной — а плотной, вязкой, как густой туман. Алексей спал на боку, отвернувшись к стене. Юлия тихо встала, оделась, не включая свет. В ванной зеркало покрылось мелкими каплями — от горячего душа. Она смотрела на своё отражение и думала: «Вот и всё. Или сейчас, или никогда».
На кухне в воздухе висел запах вчерашнего ужина и дешёвых сигарет. В холодильнике — половинка колбасы, банка майонеза и пустая полка, где обычно стоял хлеб. Юлия достала чашку, налила воду в чайник, поставила на плиту. В кармане лежала сложенная купюра — тысяча рублей. Последняя до зарплаты.
Она села за стол и достала блокнот, в котором уже месяц записывала расходы: аренда, коммуналка, продукты, транспорт. Суммы были мелкие, но набегало прилично. Алексей ни разу не заглянул в эти записи. Ему было всё равно.
Телефон завибрировал. Сообщение от матери: «Юль, ты там как? Всё тихо?» Она ответила коротко: «Пока да».
И вдруг внутри всё оборвалось. Эти слова — «пока да» — прозвучали как отсрочка перед бурей.
Алексей вышел из комнаты ближе к десяти. В спортивных штанах, с опухшим лицом после сна. Посмотрел на стол, увидел блокнот. — Опять свои списки? — усмехнулся. Юлия молча закрыла тетрадь.
— Слушай, я подумал, — сказал он, наливая себе чай, — может, нам вообще раздельно жить? Я плачу за себя, ты — за себя. — А квартира? — Ну, делим пополам. — Алексей, — Юлия подняла глаза, — это не партнёрство, это коммуналка.
— А у нас, по-твоему, сейчас партнёрство? — он смотрел холодно.
Юлия встала, подошла к окну. На улице моросил дождь, по дороге медленно проезжал автобус, дворы были мокрые и пустые. — Когда ты так стал со мной разговаривать? — спросила она. — А когда ты стала постоянно требовать?
Она закрыла глаза. Всё, что когда-то между ними было — совместные вечера, кино, поездки к морю, — словно выцвело, стало ненастоящим. Они говорили как два соседа, которым случайно пришлось делить кухню.
— Алексей, я больше не могу так, — сказала она наконец. — Мне тяжело. — Мне тоже, — спокойно ответил он. — Вот и всё. Значит, надо признать — не сложилось.
Слова прозвучали тихо, без крика, но больно. Юлия почувствовала, как внутри опускается что-то тяжёлое, как камень в воду.
Он ушёл на работу, хлопнув дверью. Юлия осталась одна.
Она не стала включать телевизор. Села на подоконник, завернувшись в плед. За окном ветер гонял листья по асфальту, вдалеке кричала ворона. Юлия сидела и думала, что устала быть той, кто всегда сглаживает углы. Кто ищет компромиссы, оправдывается, бережёт чужое спокойствие, забывая о своём.
«Может, и правда надо уйти», — подумала она.
Сначала страшно стало — просто сама мысль. Уйти. Куда? С чем? А потом пришло ощущение лёгкости. Как будто кто-то внутри сказал: «Пора».
Вечером Юлия зашла в супермаркет. Купила продукты на пару дней, расплатилась картой и долго стояла у выхода, глядя, как за стеклом люди спешат к машинам, к детям, к своим домам. Ей хотелось домой — но не в тот, где сейчас Алексей.
Дома он уже был. Сидел за ноутбуком, с наушниками, ел прямо перед экраном. На её появление даже не отреагировал.
— Привет, — сказала Юлия. — Угу. — Долго ещё работать? — Не знаю, — коротко бросил он. — У меня отчёт.
Она прошла в комнату, поставила сумку, сняла куртку. — Алексей, я подумала… — Опять? — он не выдержал, снял наушники. — Сколько можно думать? — Просто послушай. Я, наверное, уйду на время. Он усмехнулся: — На время? Или навсегда?
— Не знаю, — сказала она честно. — Но так жить нельзя.
Он долго смотрел на неё, потом тихо произнёс: — Делай, как знаешь.
