— Ты опять решила распоряжаться без меня? — голос Дениса сорвался, как струна. Ева даже не сразу поняла, о чём он. Утро было обычным: кофе, тост, в почте новая рассылка с мебельного магазина. Она сидела на краю дивана, не торопясь натягивала чулки, и смотрела на мужа как на постороннего.
— Я решила? — спокойно повторила она, хотя внутри всё дернулось. — Это мои деньги. Мое наследство.
Денис шагнул ближе, глаза у него блестели странным, неприятным блеском. Так он смотрел только тогда, когда речь заходила о его матери.
— Ты не понимаешь. В нашей семье так не принято. Всё должно быть общим. И мама…
— Мама, — перебила Ева, — мама должна держаться подальше.
Слово повисло, словно запах палёного. Денис застыл, сжал кулаки и отвернулся к окну. За окном осень роняла последние листья, и этот вид ещё больше раздражал Еву — всё вокруг напоминало о том, что ничто не вечно.
Она впервые встретила Валентину Петровну в день, когда решила, что этот брак не будет простым. Взгляд свекрови был такой же, как у врача, что смотрит на пациента: холодный, оценивающий, без капли тепла. С тех пор Ева жила в постоянном ощущении экзамена. Всё — от штор до её манеры разговаривать — было предметом критики. Но главное — Валентина Петровна умела так заглядывать сыну в глаза, что он мгновенно забывал о собственных решениях.
А теперь — наследство. Старый дом деда, пахнущий яблоками и мятой, перешёл к Еве. Денису даже в голову не пришло, что жена вправе распоряжаться этим сама. Для него было естественным — спросить у матери.
— Ты в курсе, что мама знает хороших юристов? — сказал Денис, всё ещё глядя в окно. — Если ты начнёшь… продавать, сдавать, тратить — без её совета, у тебя будут проблемы.
Ева усмехнулась. — У меня будут проблемы? Или у тебя?
Ей хотелось врезать по столу кулаком, но она удержалась. Пять лет тренировки в самообладании. Она даже дыхание выровняла, как учила йога-тренерша в спортзале: вдох, выдох, ровная спина.
— Денис, — сказала Ева мягко, почти ласково, — если тебе так важно мнение мамы, живи с мамой. Но мой дед не оставил наследство твоей матери.
Он резко обернулся. — Ты хочешь меня выставить?
— Нет. Я хочу, чтобы ты наконец понял, где заканчивается её жизнь и где начинается наша.
Дверь в коридоре хлопнула так громко, что они оба вздрогнули. Ева знала: это Валентина Петровна. Она умела появляться без звонка, с ключами, которые Денис когда-то «случайно» ей отдал.
— Дети мои! — воскликнула свекровь, сбрасывая сапоги. — У меня новости!
Ева закатила глаза. Конечно, новости. Всегда какие-то новости: то о дальних родственниках, то о знакомых из банка, то об очередной благотворительной акции, куда она тащила Дениса с собой.
