На четвёртый день она поднялась, вымылась, достала из шкафа аккуратно спрятанный диплом. Бумага пожелтела, но буквы были чёткие: «Учитель русского языка и литературы».
— Ну что, обычная училка, — сказала она отражению в зеркале, — посмотрим, кто ты есть.
Первым делом сняла комнату в старой пятиэтажке у вокзала. С хозяином, сухим пенсионером, договорилась быстро: он был рад любой надёжной жилке.
Потом пошла в школу. Директор, усталый мужчина с серыми глазами, посмотрел резюме и вздохнул:
— Ставка есть. Часы будут. Зарплата — смешная. Но если хотите…
— Хочу, — твёрдо сказала она.
Ученики в классе встретили её настороженно. Алина ещё не верила сама себе, но голос звучал уверенно. Она рассказывала про Тургенева так, словно от этого зависела её жизнь. В какой-то момент заметила: дети слушают, даже те, кто обычно рисует в тетрадях каракули.
Вечером она возвращалась в пустую комнату с облезлыми обоями и железной кроватью. Ужинала чаем с хлебом. И всё равно в груди жила странная лёгкость — она впервые почувствовала, что решает сама.
Однажды по дороге домой её остановил коллега — учитель истории Андрей. Невысокий, с насмешливыми глазами.
— Алина Сергеевна, вы, наверное, думаете, что у нас тут болото? — он улыбнулся. — А мне кажется, здесь можно горы свернуть.
— Сначала хотя бы яму засыпать, — ответила она сухо.
— Ну, а это и есть первый шаг к горам, — сказал он и рассмеялся.
Она неожиданно улыбнулась в ответ.
Но Виктор не оставлял её в покое. Он звонил.
— Как ты? — говорил его голос.
— Ну не дуйся. Мы же взрослые.
— Взрослые? — её смех был колким. — Взрослые не предают так, Виктор.
— Ты драматизируешь. Я счастлив. Лена рядом.
— Я никогда не была так несчастлива, как с тобой в последние годы, — сказала она и положила трубку.
После этого она перестала плакать.
И всё же тень его слов сидела внутри. Каждое утро, надевая скромное платье, она слышала: «Обычная училка — не самый завидный вариант». Но с каждым уроком, с каждой благодарной улыбкой учеников это заклинание теряло силу.
Виктор мог отнять имущество. Но он не мог отнять её ум, её руки, её голос.
Она начинала понимать: впереди у неё — не пустота. Впереди — дорога.
— Ну что, «обычная училка», покажешь сегодня свой новый метод? — насмешливо спросил завуч, сутулый мужчина с сединой в висках.
Алина держала в руках стопку тетрадей. На неё смотрели коллеги в учительской. Кто-то с интересом, кто-то с откровенным скепсисом.
— Покажу, — ответила она спокойно. Голос звучал твёрдо, хотя внутри всё дрожало.
С того дня, как она решилась работать иначе — не по сухому плану, а через живое слово, через обсуждения, споры, — школа словно ожила. Дети, привыкшие отсиживаться молча, стали спорить, задавать вопросы. Конечно, не всем это нравилось: некоторым коллегам казалось, что «слишком много свободы». Но её уроки обсуждали, ученики стали ждать литературу, как праздника.
