— Рассматривается дело о расторжении брака между Алиной Сергеевной Ковалёвой и Денисом Игоревичем Морозовым, а также сопутствующие имущественные вопросы.
Денис резко поднялся.
— Я против развода! Мы можем всё исправить!
Судья холодно посмотрела на него.
— Господин Морозов, ваша супруга подала заявление. Ваши возражения будут учтены, но сначала мы заслушаем стороны.
Алина почувствовала, как у неё слегка дрожат руки, но голос звучал ровно, когда она начала говорить.
— Мы прожили в браке пять лет. Все эти годы я содержала семью, платила за квартиру, машину, бытовые расходы. Денис скрывал от меня, что систематически переводил крупные суммы своей матери. Когда я обнаружила это и заблокировала счета, его семья начала травлю — на работе, в соцсетях, даже среди моих друзей.
Она передала судье папку.
— Здесь все доказательства: выписки со счетов, переписка, где Денис и его мать обсуждают, как скрыть от меня расходы, а также скриншоты оскорблений от его родственников.
Людмила Петровна не выдержала.
— Это провокация! Она сама вынудила сына врать, потому что жадная!
Судья строго посмотрела на неё.
— Гражданка Морозова, вы не являетесь участником процесса. Следующее нарушение — и вас удалят из зала.
— Я просто помогал матери! Разве это преступление?
— Преступление — вводить жену в заблуждение и тратить общие деньги без её согласия, — спокойно парировала Татьяна Олеговна. — Особенно когда эти деньги в основном зарабатывала она.
Судья изучила документы, затем задала Денису прямой вопрос:
— Вы признаёте, что переводили крупные суммы своей матери без ведома жены?
Он замялся, покраснел, затем кивнул.
— Ну… да. Но я же не мог отказать!
— И эти суммы, — продолжила судья, просматривая выписки, — составили за последний год почти миллион рублей?
Тишина. Даже Людмила Петровна на секунду онемела.
Алина воспользовалась паузой.
— Я прошу развод с сохранением за мной прав на квартиру и машину, поскольку все платежи по ним осуществляла я. Также прошу взыскать с Дениса Морозова компенсацию за незаконное использование общих средств.
— Ты что, хочешь оставить меня нищим?!
— Ты сделал это сам, — холодно ответила Алина.
Судья удалилась для принятия решения.
В коридоре Денис попытался подойти к Алине, но Татьяна Олеговна блокировала его путь.
— Поговори с ней! — он умоляюще смотрел через плечо адвоката. — Мы же можем всё исправить…
Алина покачала головой.
— Ты сделал выбор. Много раз.
Когда судья вернулась, её вердикт был краток:
— Брак расторгается. Квартира и автомобиль остаются за Алиной Сергеевной. Денис Игоревич обязан компенсировать 780 тысяч рублей — сумму, потраченную без согласия супруги.
Людмила Петровна ахнула и схватилась за сердце.
— Это грабёж! Мы подадим апелляцию!
— Можете попробовать, — пожала плечами Татьяна Олеговна. — Но учтите — тогда мы потребуем также возмещение морального вреда за клевету.
Денис стоял, опустив голову. В его глазах читалось непонимание — как так вышло, что он всё потерял?
Алина собрала документы и вышла из зала, не оглядываясь.
На улице её ждала Катя.
— Всё кончено, — Алина глубоко вдохнула. — Я свободна.
Она достала телефон и открыла список контактов. Палец замер над именем «Денис». Через секунду она нажала «удалить».
— Пора начинать новую жизнь.
Где-то за стенами суда Людмила Петровна всё ещё кричала о несправедливости, а Денис пытался её успокоить. Но Алина больше этого не слышала.
Она уже шла вперёд — к жизни, где больше не будет обмана, манипуляций и вечных долгов перед «любящей» свекровью.
Грузчики выносили последние коробки из квартиры, когда Алина остановилась в дверном проёме, оглядывая пустые стены. Здесь осталось пять лет её жизни — смех, ссоры, несбывшиеся мечты. Теперь только эхо шагов по голому полу.
— Всё, машина загружена, — сказал старший грузчик, протирая пот со лба. — Куда едем?
— На Жуковского, 15, — Алина достала ключи от новой квартиры. Не такой большой, как эта, зато своей. Без воспоминаний.
Она уже собиралась выйти, когда в подъезде раздались торопливые шаги. Денис, запыхавшийся, с красными глазами, загородил ей дорогу.
Грузчики настороженно замерли. Алина сделала шаг назад.
— Я… — он растерянно оглядел пустую квартиру. — Ты правда уезжаешь?
— Да. И прошу тебя больше не приходить.
Денис судорожно сглотнул, доставая из кармана конверт.
— Я хотел отдать это лично. Деньги. Которые суд присудил.
Алина молча взяла конверт, не проверяя содержимое.
— Спасибо. Теперь мы квиты.
Он вдруг схватил её за руку.
— Алина, я осознал, как ошибался! Мама… она всегда мной манипулировала. Я был слеп.
Алина медленно высвободила руку.
— Жаль, что тебе потребовалось потерять всё, чтобы это понять.
— Давай попробуем снова! — в его голосе звенела отчаянная надежда. — Без мамы, без её влияния. Только мы двое.
Она долго смотрела на него, потом покачала головой.
— Нет, Денис. Слишком поздно.
Грузчики переглянулись, неловко отворачиваясь. Денис стоял, опустив голову, его плечи дрожали.
— Я… я исправлюсь. И тогда…
— Живи своей жизнью, — мягко сказала Алина. — И дай жить мне.
Она обошла его и вышла на лестничную площадку. Хлопок двери прозвучал как точка в их истории.
В грузовике Алина развернула конверт. Внутри лежали деньги и записка: «Я продал машину. Это первая часть. Остальное верну soon». Слово «soon» было написано по-английски — они всегда мечтали поехать в Лондон, но так и не собрались.
Она сложила записку и выбросила в окно.
Новая квартира встретила её запахом свежей краски и солнечным светом из больших окон. Катя уже расставляла посуду на кухне.
— Ну как, нравится? — улыбнулась она.
Алина прошлась по комнатам, касаясь стен.
— Да. Здесь будет хорошо.
Вечером, когда последние коробки были распакованы, она стояла у окна, наблюдая, как зажигаются огни города. Телефон vibrated — сообщение от неизвестного номера. «Я буду ждать. Любой шанс».
Алина заблокировала номер, затем выключила телефон.
За окном начинался дождь. Первый дождь в её новой жизни.
Через полгода Катя притащила Алину на открытие нового кафе.
— Тут такой крутой бариста! — тараторила она, пока они ждали заказ.
Алина отвлеклась от меню, когда услышала знакомый голос:
— Две флэт уайт, верно?
Перед ней стоял Денис в чёрной фартуке бариста. Они замерли, глядя друг на друга.
— Ты… работаешь здесь? — осторожно спросила Алина.
— Да, — он кивнул. — Начал с нуля. Без маминых денег.
В его глазах не было прежней надменности, только спокойствие.
Алина взяла кофе, кивнула.
— Спасибо, — он улыбнулся. — Тебе тоже.
Когда они вышли, Катя вытаращила глаза:
— Да, — Алина сделала глоток кофе. — Но теперь это просто человек, который делает хороший кофе.
Она больше не оглянулась. Впереди была её жизнь — без обид, без прошлого. Только вперёд.
