— Я всё сказал. Если хочешь судиться — дело твоё. Но помни: отец видел, кто как к нему относился.
На улице дождь усилился. Андрей шёл, не замечая луж. В голове звучали слова брата: «плохой человек». Как же всё это получилось? Они же родные люди…
Телефон завибрировал в кармане. СМС от Наташи: «Как прошло?»
Андрей остановился под козырьком магазина, стряхивая воду с волос. Набрал ответ: «Всё как ты говорила. Готовимся к суду.»
Он посмотрел на мокрый асфальт, где отражались огни фонарей. Война продолжается. И теперь — до победного конца.
Две недели пролетели в напряженном ожидании. Суд был назначен на следующую среду. Андрей и Наташа провели эти дни в бесконечных консультациях с юристом, подготовке документов, ночных разговорах за кухонным столом.
В субботу утром, когда Андрей разбирал папины бумаги в старой квартире, раздался звонок от тети Люды — маминой сестры, которая всегда держала нейтралитет.
— Андрюша, ты должен это знать, — тетя говорила шепотом, будто боялась, что ее подслушают. — Я вчера была у Галины. Твой брат с Ириной и риелтором квартиру твоего отца оценивали.
Андрей ощутил, как у него похолодели пальцы.
— Они что, уже продают ее?
— Нет, пока нет. Но Ирина говорила, что сразу после суда выставят на продажу. Они уверены, что выиграют.
Андрей поблагодарил тетю и сразу позвонил Наташе. Жена взорвалась:
— Они что, совсем совесть потеряли? Даже не дождались решения суда!
Вечером к ним неожиданно зашел Дмитрий, их двоюродный брат. Его лицо было серьезным.
— Ребята, вы не поверите, что я сейчас услышал. — Он достал телефон. — Слушайте.
На записи четко слышался голос Ирины:
«— Нет, мы не будем ждать! Как только суд разделит наследство, сразу продаем. Галка мне сказала — Андрей все равно не сможет выкупить нашу долю. У него таких денег нет.»
«— Ты уверена, что риелтор не слит инфу? А то вдруг Андрей узнает…»
«— Да что он сможет сделать? У нас все схвачено. Судья — подруга маминой одноклассницы. Она все устроит.»
Андрей вскочил, опрокинув стул.
— Я устроился к ним грузчиком, — хитро улыбнулся Дмитрий. — Они как раз вещи перевозили и нанимали рабочих. Я диктофон в карман положил.
— Они судью подкупили? Это же уголовное дело!
Андрей нервно прошелся по комнате. Теперь все встало на свои места — почему брат так уверен в победе.
— Надо идти в прокуратуру, — решительно сказал он. — С этой записью.
Дмитрий покачал головой:
— Рано. Нужно больше доказательств. Давай я еще покопаю.
После его ухода Наташа долго сидела молча, сжимая в руках чашку с остывшим чаем.
— Понимаешь, о чем это говорит? — наконец произнесла она. — Они готовы пойти на все. Даже на преступление.
Андрей подошел к окну. На улице шел дождь — такой же, как в день их последнего разговора с отцом. Тогда старик, пристально глядя ему в глаза, сказал: «Береги семью. Это главное.»
— Папа знал, — вдруг осознал Андрей вслух. — Он знал, что будет после его смерти. Поэтому и оформил завещание именно так.
Наташа подошла и обняла его сзади:
— Бороться, — твердо ответил Андрей. — Но теперь мы знаем их козырь. И это наше преимущество.
Он достал телефон и набрал номер своего юриста. Война вступила в новую фазу. Теперь это была не просто семейная ссора — это была битва за справедливость. И отступать было нельзя.
Андрей сидел в кабинете адвоката, нервно постукивая пальцами по столу. Александр Петрович, его юрист, внимательно слушал аудиозапись, временами делая пометки в блокноте. В комнате пахло дорогим кофе и кожей от кресла.
— Это серьезно, — наконец произнес адвокат, снимая очки. — Но одной записи недостаточно. Нужны доказательства связи судьи с вашей матерью.
— У меня есть кое-что еще, — Андрей достал из папки старую фотографию. — Это мамина школьная фотография. Вот ее подруга — Ольга Семенова. Если судья действительно ее дочь…
Адвокат внимательно изучил снимок, затем открыл ноутбук:
— Давайте проверим. Как фамилия судьи?
— Крылова. Елена Викторовна.
Через несколько минут поисков на экране появилась страница с биографией судьи. Александр Петрович торжествующе щелкнул пальцами:
— Вот оно! Мать — Семенова Ольга Дмитриевна. Та самая одноклассница.
Андрей почувствовал, как учащается пульс. Теперь все складывалось в единую картину.
— Что нам делать с этой информацией?
— Прямо сейчас идти в прокуратуру рискованно. Но мы можем использовать это на суде. Пусть сами проговариваются.
Они разработали план. Андрей должен был вести себя на заседании так, будто ничего не знает о связях судьи. Дать им почувствовать уверенность.
Возвращаясь домой, Андрей заехал на кладбище. У отцовской могилы стоял свежий венок — видимо, кто-то недавно был здесь. Он долго смотрел на фотографию отца, вмонтированную в памятник.
— Пап, прости, что приходится вот так… — прошептал он. — Но я должен защитить то, что ты оставил.
Дома Наташа встретила его взволнованным лицом:
— Ты не поверишь! Только что звонила тетя Люда. Галина Петровна собирает всех родственников на семейный совет. Без нас, конечно.
Андрей горько усмехнулся:
— Наверное, решают, как делить наши квадратные метры.
Они сидели на кухне до глубокой ночи, продумывая каждый шаг. Наташа предложила:
— А что если мы сами созовем родственников? Устроим свое собрание. Расскажем правду.
Андрей покачал головой:
— Нет, сейчас это будет выглядеть как оправдание. Лучше сделаем по-другому.
Он открыл ноутбук и создал закрытую группу в соцсети под названием «Семейный архив». Затем начал загружать фотографии: отец в больнице с Андреем, скриншоты переписок, чеки на лекарства, видео с праздников, где отчетливо было видно, кто действительно участвовал в жизни старика.
— Пусть все увидят правду, — сказал он. — Без комментариев, просто факты.
Наташа добавила сканы завещания с подписью нотариуса и отца. Они пригласили в группу всех родственников, включая тех, кто уже принял сторону Галины Петровны.
Эффект не заставил себя ждать. Уже через час на телефон Андрея посыпались сообщения. Первой написала двоюродная сестра:
— Андрей, я не знала… Мы думали, ты действительно отстранил Сергея от наследства.
— Посмотрел фотки. Неловко вышло… Мы-то думали…
Андрей не отвечал. Пусть сами разбираются со своей совестью.
Перед сном пришло сообщение от младшей сестры Галины Петровны:
— Андрюша, я поговорила с Галей. Она… Она не в себе. Прости нас.
Наташа выключила свет и обняла мужа:
— Ты сделал правильно. Теперь все видят правду.
Андрей смотрел в потолок. До суда оставалось три дня. Теперь он знал — каким бы ни было решение, моральную победу они уже одержали. Но главная битва была еще впереди.
